№26 28.06.2018г.

На Глубоччине подготовка к трудовому семестру началась еще весной. С 1 апреля стартовала акция «Выбираем студ­отряд!». За это время районным комитетом БРСМ был сформирован банк данных желающих поработать нынешним летом. Всё больше ребят хотят с пользой провести каникулы, ведь студенческий отряд — это знакомства, впечатления, да и деньги на карманные расходы тоже не будут лишними.




Но так складывается, что поработать во время летних каникул желающих гораздо больше, чем вакансий, а нанимателей, готовых принять на работу школьников, — всё меньше. Среди промышленных предприятий Глубокого, а их в городе немало, только Глубокский опытный лесхоз готов в очередной раз поработать со школьниками. И еще один плюс: Глубокский опытный лесхоз — единственная организация Глубокского района, которая принимает на работу детей 14-летнего возраста.

На базе лесхоза уже шестой год подряд трудится студенческий отряд им. В. Ломако, состоящий из 46 старшеклассников городских школ. Трудностей с формированием отряда не возникло — желающих предостаточно. И как правило, те, кто уже хоть раз поработал в отряде, с удовольствием записываются в него снова. И о том, что проводят каникулы подобным образом, нисколько не жалеют. Ребята будут задействованы на прополке сеянцев и саженцев в базисном питомнике. Благодаря руководству лесхоза условия для работы школьников созданы наилучшие. Это и доставка до места работы, и неплохая для ребят оплата труда, а главное — своевременно выплаченная.

Кстати, по итогам работы в 2014, 2015 и 2016 годах Глубокский опытный лесхоз при подведении итогов временной трудовой занятости молодежи «Трудовой семестр» становился лучшим нанимателем студенческих отрядов, а в 2017 году студ­отряду им. В. Ломако объявлена благодарность Витебского оперативного штаба, который координирует и контролирует деятельность студотрядов, в номинации «Лучший экологический отряд».

Усыхание сосны «смешивает» краски по всей стране, но больше других от этого страдают самые южные регио­ны. Здесь вершинный короед «рисует» рыжие пятна на лесной карте активнее всего. Тем временем лесоводы подсчитывают гектары хвойного леса, которые уже пришлось вырубить и еще придется. На делянках Гомельского ГПЛХО, где совсем недавно росли сосны, на днях побывала и корреспондент «БЛГ».




Картина впечатляет и устрашает: гектары опустошенного леса, тут и там жужжат бензопилы, снует лесозаготовительная техника — лесоводы с утра до вечера на поле битвы с короедом.

— Ситуация меняется очень быстро: сегодня перед вами стоит зеленое дерево, а в течение недели от него остается один «скелет» с рыжими иголками, — поясняет генеральный директор Гомельского ­ГПЛХО Юрий Липский. — За таким примером нам даже далеко ездить не придется, такая ситуа­ция в области повсеместно.

Действительно, всего-то вырулили за городскую черту Гомеля, проехали в глубь леса несколько километров. Прямо у наших ног, в одном из кварталов Макеевского лесничества ГОЛХУ «Гомельский опытный лесхоз», тянутся к солнцу лесные культуры, созданные заботливыми руками лесоводов на месте сплошной вырубки очага усыхания 2017 года. Поднимаем глаза — весь участок по периметру снова в свежих желтых пятнах… Выходит, лесоводам опять нужно возвращаться в эти места с рубкой.

Юрий Николаевич обеспокоен. В ближайшее время лучше не будет, опередить жука никак не выходит.

— За весь прошлый год в лесхозах области вырубили 25 тыс. га усыхающих сосновых насаждений, причем около 15 тыс. га из этого числа составили сплошные санитарные рубки, — приводит цифры Юрий Липский. — Только теперь, по данным учета, в ­ГПЛХО вершинным короедом повреждено более 28 тыс. га, из них 12 тыс. га приходится на сплошные санитарные рубки. По данным на 15 июня, порядка 25 тыс. га уже разработано, остатки сплошных санитарных рубок составляют 3000 га.

Война вредителю объявлена во всех лесхозах области, ситуация сложная везде, но хуже всего дела обстоят в самых южных. Лоев, Комарин, Хойники, Речица, Василевичи — только на сплошные санитарные рубки здесь приходится по тысяче гектаров. Лесхозы областного объединения работают в Комаринском лесхозе, на всех разделили 300 га. Однако фактически в каждом лесхозе продолжают выявлять всё новые объемы усыхания, причем немалые. В целом по ­ГПЛХО только за предыдущую неделю на учет было поставлено 1300 га пораженных сосняков, которые нужно всплошную вырубить. Поэтому силы лесхозов, занятые помощью Комарину, в ближайшее время придется возвращать на места.

— Большие объемы древесины образуются, успевае­те продавать?

— Деревья, усохшие из-за короеда, можно использовать практически так же, как и здоровые. Важно пустить их в ход в течение месяца после того, как порыжели. В противном случае пострадает качество древесины. Вершинную часть в основном отправляем на щепу, плиты, нижнюю, что крепче, — на пиломатериалы. Конечно, помимо вопросов организации оперативного заготовительного процесса, второй самый сложный — реализация. Проблема есть, например на сегодняшний день лесхозы загрузили сырьем «Гомельдрев», «Речицадрев», Светлогорский ЦКК, поэтому пока эти заводы для приемки нашей древесины закрыты. В ситуации, когда экспорт круглого леса сведен к нулю и только растут аппетиты короеда, надо отдать должное персоналу лесохозяйственных учреждений. Лесоводы сейчас чрезвычайно загружены, в том числе и по организации сбыта. Ситуация, мягко сказать, напряженная. Чтобы решать проблему, в некоторых лесхозах Гомельского областного объединения продолжается строительство и модернизация деревообрабатывающих цехов.

К сожалению, экономических потерь из-за короеда избежать всё равно не удастся. Из-за большой численности жуки берутся грызть даже сильные стволы — по зубам им и 40-летние, и 70-летние деревья. Насаждения не успевают достичь возраста товарной спелости. Как итог — качество такой древесины хуже, а цены на нее ниже.



День сурка



Отвод, постановка на учет, выписка лесорубочного билета, вырубка — по такому отработанному механизму действий уже второй год воюют с короедом работники Речицкого опытного лесхоза. И всё бы хорошо, только угнаться за жуком не получается.

— Вырубили очаг, можно выдохнуть, — демонстрирует участок сплошной санитарной рубки в одном из лесничеств ­ГОЛХУ «Речицкий опытный лесхоз» главный лесничий Дмитрий Давыденко.

А следом задается вопросом: «Рядом стоят еще здоровые с виду деревья, но так ли это?»

— Обычная ситуация — спустя какое-то время после вырубки очага по его контуру вновь желтеют сосны. Так и ходим по кругу, периодически возвращаясь в места, где, казалось бы, короеда обезвредили, — говорит Дмитрий Михайлович. — Впрочем, множество случаев усыхания фиксируем и там, где вовсе никаких рубок не проводилось.

В лесхозе отмечают: из-за жука в прошлом году только сплошными санитарными рубками было вырублено 603 га сосен. Похоже, этот год будет рекордным — по состоянию на середину июня по лесхозу выявлено уже 980 га пораженных вредителем сосен, причем 640 га из них уже разработано.

— Прогнозы неутешительные: в этом году, видимо, придется вырубить даже большие площади, чем в прошлом, ведь только после начала первого лёта короеда по лесхозу всего за две недели было поставлено на учет 400 га пораженного леса, — описывает ситуацию директор ГОЛХУ «Речицкий опытный лесхоз» Дмитрий Глусцов. — Своих мощностей заготовить весь необходимый объем нам уже не хватает, так как новые очаги поражения выявляются постоянно. Для более оперативной заготовки привлекаем сторонние организации. Нужно вырубить поврежденные жуком сосны у себя и успеть помочь коллегам из Комаринского лесхоза.

Если оперативно проводить рубки и вывозить на промсклад деревья с опасными «квартирантами» речицкие лесоводы пока успевают, то сжигать тотчас же ветки и сучья пока не получается. Руки пока связаны высоким классом пожарной опасности, уже долгий период времени он не опускался ниже 4-го.



Чем пахнет мониторинг?



Главный лесничий Дмитрий Давыденко прошел с нами к лесосеке в ­205-м квартале Борщевского лесничества ГОЛХУ «Речицкий опытный лесхоз», где лесники занимаются отводом и таксацией. Не так давно феромонная ловушка помогла определить масштабы бедствия. При первоначальном подсчете здесь обнаружили около 3500 особей вершинного короеда. Сегодня на зараженных деревьях лесники баллончиком рисуют оранжевые метки. Эти сосны придется срубить.

Как сообщили в Гомельском ­ГПЛХО, за весь период наблюдения по первому поколению в отдельных ловушках только за одну декаду специалисты некоторых лесхозов насчитывали до 9 тыс. особей вершинного короеда. Такие данные свидетельствуют о серьезной угрозе лесу в этих районах, пояснили в ГПЛХО. С 25 июня по 15 августа лесоводы ожидают начала лёта уже второго поколения короеда. В ловушках поменяют феромон и будут дальше наблюдать за развитием ситуации.



Вот жук!



Перемещаемся в 115-й квартал Борщевского лесничества. Здесь посреди леса ловко орудует бензопилой, срезая пораженные сосны, вальщик. Когда падает очередной ствол, подходим посмотреть поближе. Его верхняя часть буквально усеяна тысячами микроскопических точек. Прежде бархатно-зеленая шапка сосны полностью порыжела.

— Эти ходы прогрызает взрослая особь жука, а немного глубже располагаются личинки, — поясняет главный лесничий Дмитрий Давыденко. Лесничий аккуратно срезает ножом немного коры, и перед нами — два взрослых короеда коричневого цвета.

— Жалко рубить исполинские сосны, но ветки на дереве сверху порыжели, значит, короед там уже свое потомство оставил, надо от него избавляться, — в один голос говорят опытные вальщики Владимир Панфиленко и Николай Коваленко.

Перемещаемся дальше по лесничеству, буквально через пять километров наблюдаем, как шведский «Вимек» валит, по меркам лесоводов, еще совсем молодую сосну. Высохшее дерево падает за несколько секунд. Оператор харвестера Игорь Кондратенко ловко подхватывает дерево клешней харвестерной головки и быстро распиливает его на части, отсекая мелкие сучья и ветки.

— Сложно управлять такой техникой?

— По-разному, — говорит Игорь Михайлович. — Сложно сухостоину обтеребить, если она не теребится, почти каменная. Конкретно этот участок соснового леса, пораженный короедом, как раз сегодня и начал разрабатывать. К середине дня уже немало прошел, но все-таки на усыхающих насаждениях работать тяжелее.

В прошлом году только в Борщевском лесничестве Речицкого опытного лесхоза пришлось вырубить под корень 89 га усыхающих сосняков. Теперь в лесничестве выявлено уже 76 поврежденных короедом гектаров.

— На сегодня разработали уже 72 га, но новые очаги выявляем постоянно, — поясняет лесничий Борщевского лесничества Александр Лукашевич. — Только на этой неделе на учет дополнительно поставлено 15 га. Обидно, что теряем столько сосен, но еще обиднее от непонимания людей. Часто местные жители жалуются, что скоро с внуками гулять негде будет. Объясняешь: если не бороться с эпидемией, высохнут все деревья в округе.

Второй год отрасль живет в режиме чрезвычайного положения из-за массового усыхания хвойных насаждений. К сожалению, бороться с бедой лесоводам приходится полагаясь в основном на собственные силы. Донести суть проблемы и ее масштаб до обывателей и чиновников смежных ведомств зачастую удается лишь при помощи СМИ.




Поэтому взаимодействие с прессой сегодня должно стать приоритетом для каждого руководителя на всех уровнях. Это хорошо понимают в Минском ГПЛХО. Здесь на уровне объединения давно налажено успешное взаимодействие с основными республиканскими телеканалами и газетами. Журналисты регулярно выезжают в лесхозы и общаются со специалистами и руководителями, как говорится, «на земле».

На днях очередной сюжет о борьбе лесоводов Минщины с вредителями леса был подготовлен съемочной группой Первого канала Белорусского телевидения. В его основе — интервью генерального директора объединения Сергея Матюшевского и практическое воплощение озвученных им фактов на примере Слуцкого лесхоза. При создании телерепортажа присутствовал корреспондент «БЛГ»…

— Проблемы с вредителями леса были, есть и будут. Во всех лесах всегда присутствует какая-то энтомофауна. В том числе и нежелательная. Это естественно, — с ходу констатировал Сергей Матюшевский. — В последние годы из-за аномально высоких среднегодовых температур активность насекомых — вредителей леса сильно возросла. Короеды, усачи, лубоеды, короеды-типографы активизировались. Последние, к слову, наносят вред еловым насаждениям Беларуси с 1997 года. С тех пор мы фиксируем циклические вспышки его распространения. И ведем с ним борьбу.

А в последнее время, по его словам, лесоводы Минщины ведут масштабную борьбу с вершинным и шестизубчатым короедами. Если говорить о масштабах, то в 2017 году были проведены санитарно-оздоровительные мероприятия на площади около 24 тыс. га. Из них 2,5 тыс. га — это сплошные санитарные рубки усыхающих насаждений. В ­2018-м санитарно-оздоровительные мероприятия уже запланированы на площади около 19 тыс. га, проведены на площади 17 тыс. га. Из них сплошные санитарные рубки составили 2 тыс. га.

Сергей Матюшевский информировал, что главная задача лесоводов на нынешнем этапе — сокращение численности вредителей. Основной метод, который дает эффект, — вырубка заселенных вредителями деревьев, сжигание или измельчение порубочных остатков. Последнее особенно актуально в пожароопасный период. Порубочные остатки перерабатывают в щепу. Где это невозможно, их измельчают и разбрасывают по делянке. Так они высыхают на солнце и становятся непригодными для вредителей.

Гендиректор также отметил, что при рубке свежезаселенных короедами деревьев значительную часть древесины удается спасти для последующей деревообработки. Это порождает недовольство некоторых граждан, будто лесоводы ведут вырубку здорового леса, оставляя высохшие деревья с пожелтевшей хвоей.

Такие деревья, к слову, действительно оставляют «на потом». Дело в том, что вредителей в них уже нет. Они эти деревья уже «отработали» и перелетели на новые, пока еще зеленые. Поэтому пожелтевшие сосны можно спилить, когда на это будут силы и время. А зеленые, поневоле ставшие прию­том для жуков-вредителей, нужно рубить без промедления.

Как говорится, беда не приходит одна. По северу столичного региона в Вилейском опытном лесхозе и в Нацпарке «Нарочанский» полыхнул пожар усыханий сосняка из-за рыжего соснового пилильщика. Масштабы очагов были такими, что потребовалась авиационная обработка лесов биологическим препаратом «Лепидоцид». Только в лесхозе планировалось обработать 9 тыс. га насаждений. Для этого даже уже были выделены средства. Собственными силами, наземными средствами лесоводы собирались обработать еще 2 тыс. га.

К счастью, проблему помогли решить ночные заморозки. При высоких температурах в дневное время они вызвали массовую гибель вредителей в последнюю декаду мая. Так что поднимать авиацию не понадобилось.

В Минлесхозе на минувшей неделе провели совещание, где подробно рассмотрели проблему усыхания сосновых насаждений в Беларуси и пути ее решения. Мероприятие прошло под председательством заместителя министра Леонида Демьяника. На нем присутствовали представители всех областных объединений и профильных структурных подразделений отрасли, БГТУ, Института леса и Института экспериментальной ботаники НАН Беларуси. В первую очередь слово предоставили ученым. Ведь именно от них сегодня ждут новых предложений в решении проблемы.




Заместитель директора по научной работе Института леса Владимир Усеня сообщил, что, по мнению экспертов Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), феромонные ловушки неэффективны как средство снижения короедного запаса. Однако они необходимы для выявления вредителя и определения масштабов короедной атаки. Такие выводы были сделаны на основе опыта Швеции. Впрочем, белорусский опыт это также уже показал довольно убедительно. Особенно здесь важно то, что в нашей стране созданы собственные эффективные феромоны для вершинного и шестизубчатого короедов. Их производство налажено предприятием БГУ.

Далее ученый подчеркнул высокую значимость тщательной ликвидации порубочных остатков. Исследования, проведенные Институтом леса в Романовском лесничестве Мозырского опытного лесхоза и в Приборском лесничестве Гомельского опытного лесхоза, показали: в ветках толще 3 сантиметров личинки короедов способны пройти все стадии своего развития.

Владимир Владимирович сообщил, что из-за жары сроки развития куколок короедов сократились до 40 дней. Засуха делает невозможным безопасное сжигание. Одним из вариантов утилизации порубочных остатков в пожароопасный сезон является их измельчение и разбрасывание для подсушивания с использованием тяжелых мульчеров. Они хорошо измельчают порубочные остатки и подготавливают почву к последующему лесовосстановлению. При этом указанный способ требует еще исследования и обоснования его эффективности.

Владимир Усеня констатировал, что, несмотря на огромную работу, проделанную лесоводами страны в прошлом году, короедный запас на конец 2017-го оставался большим. Поэтому масштабный план действий Минлесхоза по борьбе с короедным усыханием на 2018 год был очень своевременным и обоснованным. Это, в частности, отмечают все зарубежные эксперты, которые могли ознакомиться с ним во время недавней крупнейшей международной научной конференции в Гомеле.

Он выразил признательность Минлесхозу за инициативу и помощь в проведении мероприятия. Оно позволило впервые за долгое время собрать ведущих ученых со всего мира, занимающихся изучением данной проблемы. Крупнейший научный симпозиум показал, что Беларусь в решении проблемы короедного усыхания сосны на сегодняшний день использует самые современные и совершенные технологии и решения.

Одной из проблем, существующей на сегодня в борьбе с короедами, как оказалось, является то, что науке не известна точная дальность разлета имаго (взрослого жука) этих видов вредителей из заселенного и отработанного дерева. Все цифры, которые назывались ранее, оказались недостоверными. Это сильно влияет на установление заселенных деревьев и эффективность санитарных рубок.

Выслушав выступление члена-корреспондента Национальной академии наук, Леонид Демьяник констатировал:

— Мы рубим, сколько можем. Но из-за засухи не получается теми же темпами утилизировать порубочные остатки. Не секрет и то, что с промскладов, куда иногда попадает зараженная древесина, вредитель разлетается и создает новые очаги усыхания. Нужно срочно принимать какие-то радикальные решения.

В связи с этим он попросил Владимира Усеню прокомментировать расхожее мнение экологических активистов о том, что не нужно вырубать очаги короедного усыхания, природа сама справится с этой напастью. В отношении этого ученый был категоричен.

— Очаги развития соснового усыхания сегодня на такой стадии, что, если не снижать всеми возможными силами короедный запас, будет беда. Мы должны помочь природе продержаться до дождей. Если оставим сухостои, распространение вредителей не остановится. Если же продолжим своевременно проводить санитарно-оздоровительные мероприятия, за 3—4 года, возможно, переломим ситуацию.

В качестве иллюстрации он привел пример с рыжим сосновым пилильщиком в Вилейском опытном лесхозе. Своевременно принятые меры по выполнению лесозащитных мероприятий, в первую очередь проведение наземной обработки, в определенной степени препятствовали распространению этого вредителя. А в конце концов, когда ситуация потребовала высокозатратной авиационной обработки насаждений биологическим препаратом, неблагоприятные погодные условия вызвали у насекомого вспышку вирусного заболевания. Оно погубило гусениц полностью.

Заведующий кафедрой лесозащиты и древесиноведения БГТУ Вячеслав Звягинцев в своей речи акцентировал внимание на том, что, по его оценке, из-за теплой зимы до 50 % вредителей успешно вышли из зимовки. При этом дополнительным «поставщиком» ослабленных деревьев по-прежнему остается корневая губка.

Вячеслав Борисович выразил мнение, что сегодня никто не рискнет однозначно утверждать, что является главной причиной усыхания сосновых насаждений. Это в равной степени могут быть и глобальные климатические изменения, и засушливое лето последних годов, и массовое нашествие насекомых-вредителей. Его поддержал в этом начальник управления лесного хозяйства Минлесхоза Николай Юревич.

— Мы «назначили» короеда виновным в усыхании. Но валка модельных деревьев показывает, что 100-процентного заселения усыхающих сосен этим вредителем не наблюдается.

А вот предложение ученого создать постоянную рабочую группу экспертов по усыханию сосновых насаждений отклика у представителей Минлесхоза не нашло. Леонид Демьяник и Николай Юревич перечислили целый ряд экспертных групп, существующих в рамках различных проектов по схожей тематике. Сделать их деятельность более регулярной и результативной целесообразнее, чем плодить новые формальные структуры.

Затем несколько конкретных предложений высказал директор Института экспериментальной ботаники НАН Беларуси Александр Пугачевский. Во-первых, он предложил как можно скорее разобраться с мелиоративными системами в лесном фонде и заниматься водорегулированием. Во-вторых, он рекомендовал производить лесовосстановление смешанными насаждениями. В-третьих, призвал срочно решить вопрос с приобретением надежных тяжелых мульчеров для лесхозов. Утилизация порубочных остатков должна вестись параллельно вырубкам в том же темпе. Это жизненная необходимость.

— Даже усыхание ельников не было столь стремительным, — подчеркнул Александр Пугачевский. — К теплым зимам уже все давно привыкли. Но в этом году пятый месяц впервые был аномально теплым за счет высоких дневных температур. Прогноз на будущее негативный.

Традиционно привлекло внимание участников выступление начальника лесопатологической партии РУП «Белгослес» Александра Сазонова. Он представил наработку, которая должна облегчить работу лесоводов по организации лесопатологического мониторинга. Суть ее в том, что на основании имеющихся данных о конкретных условиях произрастания деревьев заранее составляются карты лесного фонда, где разными цветами обозначены зоны высокой, средней и низкой вероятности появления усыхания. В красных зонах обследования следует проводить раз в 15 дней, в желтых — раз в месяц, в зеленых — по мере возможности.

Владимир Усеня поинтересовался, какова степень достоверности таких карт. По заверению Александра Сазонова — довольно высокая. В то же время главный лесничий Брестского ГПЛХО Александр Матюшевский сообщил, что в Калинковичах, Телеханах и Малорите анализировали эти карты. Результаты оказались, как говорится, 50 на 50.

— У нас очень сложная ситуация, — эмоционально продолжил Александр Николаевич. — Основная проблема — вывозка древесины. Ее заготовили столько, что возникают вопросы с ее реализацией. Кроме того, есть проблема и со складированием древесины, заготовленной на делянках короедного усыхания. Вредитель не выбирает удобные для нас места. А складировать древесину там, где это возможно, мы зачастую не можем. Ведь это уже «чужая» территория.

Он также поддержал мнение о необходимости срочного приобретения качественных фрез для мульчирования. «В Логойском лесхозе уже несколько лет работает отличная импортная фреза. За 4 дня она расчищает после харвестера 9 га лесосеки. Это очень хороший вариант», — сказал главный лесничий Брестского ГПЛХО.

Общее мнение к итогу совещания свелось к нескольким основным пунктам. Так, нужно принимать срочные меры для решения проблем со складированием и реализацией заготовленной в усыхающих сосняках древесины. Также необходимо проработать научное обоснование использования тяжелых мульчеров для утилизации порубочных остатков в пожароопасном сезоне. И продолжить совершенствование нормативной правовой базы с учетом наработанного опыта проведения лесопатологического мониторинга и санитарно-оздоровительных мероприятий.

Кроме того, лесоводы сочли возможным обосновать главе государства необходимость выделения квоты на экспорт круглого леса…

В связи с обильным выпадением осадков во многих регионах страны в лесах Республики Беларусь установился преимущественно 1-й класс пожарной опасности (полная негоримость), в отдельных районах – 2-й класс пожарной опасности (слабая горимость).




С учетом сложившейся погодной обстановки, а также на основании прогнозной информации Белгидромета Министерство лесного хозяйства выступило с ходатайством о полном снятии запретов и ограничений на посещение лесов.

Напомним, решение о введении или отмене ограничительных мер уполномочены принимать местные исполнительные и распорядительные органы. Причиной введения запретов является сложная пожароопасная обстановка в лесном фонде. В целях обеспечения безопасности граждан, их имущества и сохранности лесного фонда, решениями районных исполнительных комитетов во многих регионах страны были введены запреты и ограничения на посещение лесов.

Этот пожар стал самым крупным в Жлобинском районе за последние два года. Сначала загорелось поле, затем территория бывшей фермы. Дальнейший маршрут пламени был очевиден — лес очень близко, огонь перекинулся на деревья Солонского лесничества Жлобинского лесхоза. В схватку с огненной стихией вступили сотрудникам МЧС и лесоводы. Но всё закончилось трагедией. Одному из спасателей стало плохо. 26-летний Евгений Стрельченя потерял сознание — спасти его не удалось.




Как рассказал главный лесничий Жлобинского лесхоза Павел Тиколович, непосредственно участвовавший в тушении, сообщение о том, что есть угроза по распространению огня на территорию лес­ного фонда, поступило от Жлобинского РОЧС дежурному по пожарам в 19.30 20 июня.

Из-за сильного ветра и тридцатиградусной жары огонь распространялся очень быстро. К месту тушения лесного пожара вблизи деревни Лесань Жлобинского лесхоза было направлено 3 пожарные машины лесхоза, 2 трактора, всего 30 человек лесной охраны. Помогали тушить лесной пожар четыре противопожарных расчета МЧС. Среди спасателей был и пожарный ПАСЧ № 2 Жлобинского районного отдела по чрезвычайным ситуациям Евгений Стрельченя.

Как сообщили в Гомельском областном управлении МЧС, сержант внутренней службы Евгений Стрельченя потерял сознание на месте работ.

По словам Павла Тиколовича, спасателя обнаружил лежащим на земле без сознания тракторист ГЛХУ «Жлобинский лесхоз» во время опашки пожара, чуть в стороне от основной концентрации сил по тушению.

— Реанимационные мероприятия проводили спасатели, а также прибывшая бригада медицинской помощи, но спасти молодого человека, к сожалению, не смогли, — рассказывают в Гомельском областном управлении МЧС. — В 21.29 работниками скорой медицинской помощи была констатирована смерть. Министерство по чрезвычайным ситуациям выражает искренние соболезнования родным и близким спасателя.

Следственный комитет начал проверку по факту гибели при исполнении служебных обязанностей. Предварительная причина возгорания растительности, на тушение которой выехало подразделение Евгения Стрельчени, — неосторожное обращение с огнем. Назначена судебно-медицинская экспертиза, которая должна назвать причину смерти.

Ранее во многих районах Беларуси был введен запрет на посещение лесов из-за высокой опасности пожаров. В Жлобинском районе засуха самая сильная по стране, здесь в июне выпало менее 1 % месячной нормы дождей.

На прошлой неделе нашу страну посетил Йохан Флихер — специа­лист Совета в управлении PEFС. Он приехал в Беларусь с целью повышения квалификации специалистов, которые проводят сертификацию продукции белорусских лесохозяйственных учреждений в соответствии с PEFС-требованиями. И основное внимание эксперта было сконцентрировано на деталях стандартов, единых для всех стран, объединенных PEFС-сертификацией.

Подобная учеба проводится раз в пять лет. Йохан Флихер поделился, что такие встречи он проводил в Китае, Малайзии и многих других странах мира, и везде, по его словам, требования к аудиторам одинаковые.

— В Беларуси я также смог воочию оценить, как проводится аудиторская проверка соответствия стандартам PEFС в лесхозах. Мне было интересно посмотреть, как соблюдаются наши стандарты. Но главным объектом моего внимания стало то, насколько сам ­аудитор понимает детали PEFС-стандарта. Увиденным я остался доволен: к вашим специалистам нет замечаний, работа аудиторов полностью соответствует требованиям стандартов PEFС.

Йохан Флихер посетил два лесхоза — Березинский и Червенский, где проверил всю цепочку производства — от сырья до готовой продукции — на соответствие практической работы тому, что требует инструкция.

— Я увидел, что белорусские ауди­торы имеют хорошее понимание общего порядка. Они выполняют требования инструкций. За хорошо организованную работу хочу выразить благодарность руководителям предприятий — Андрею Галковскому (Червенский лесхоз) и Сергею Чемко (Березинский). А также отметить работу инженеров лесхозов, занимающихся стандартизацией и сертификацией. В Березинском лесхозе это Светлана Асенян, а в Червенском — Елена Шагойко.

Единственное пожелание у зарубежного эксперта: ввиду того, что спрос на несертифицированную продукцию падает, смелее использовать логотип PEFС, с которым будет легче открывать европейский рынок как с признанным стандартом на продукцию.

PEFС — программа признания лесной сертификации, действующая в 49 странах мира. PEFС признает суверенитет национальных стандартов, в рамках которых они могут развиваться. В Беларуси сертифицированы все лесохозяйственные предприятия.

Кстати


Сертификация по схеме PEFC предусматривает оценку лесохозяйственных мероприятий независимой (третьей) стороной по строгим социальным, экологическим и экономическим стандартам. Сертифицированная древесина отслеживается от лесосеки до перерабатывающего предприятия и далее до потребителя. Маркировка PEFC гарантирует потребителю легальное происхождение древесины и продукции из нее, а также то, что продукция происходит из устойчиво управляемых лесов.

Сертификация по схеме PEFC предусматривает в том числе обеспечение легальности производства лесоматериалов, отсутствие невосполнимого ущерба природе при их производстве, ненанесение ущерба экологической среде.

Съемки документального фильма о борьбе с усыханием сосновых насаждений в Беларуси — на финишной прямой. Долгожданную премьеру лесоводы смогут увидеть уже этой осенью.




А пока объективы видеокамер продолжают фиксировать будни лесоводов, занятых ликвидацией биологического пожара. Под прицелом — вся технологическая цепочка: от выявления поврежденных  вершинным короедом сосен до их вырубки и реализации.

На прошлой неделе активную фазу разработки усыхающих сосновых насаждений съемочная группа фильма застала в Речицком опытном лесхозе. Мегабайты будущего фильма запечатлели здесь как ручную, так и механизированную заготовку пораженной короедом древесины. В фокусе также тяжелый труд лесоводов, а всё внимание сконцентрировано на комментариях специалистов, непосредственно занятых решением проблемы.

По словам Евгения Раинчика, исполнительного продюсера компании «Медиакуб», которая занимается производством фильма, чтобы снять красочную и яркую видеоленту, команда проекта использует много разной дополнительной техники. Видеооператоры работают с необычных ракурсов и стараются не упустить детали.

С 19-го по 21 июня нашу республику посетила делегация «Оз-Орман» профсоюза работников лесного, сельского хозяйства, охоты и рыболовства Турции во главе с его председателем Саттаром Асланом. Также в Беларусь прибыли председатель Международной федерации профсоюзов работников лесных отраслей СНГ Виктор Карнюшин, заместитель председателя ОО «Профсоюз работников лесных отраслей Российской Федерации» и по совместительству председатель Московской областной организации профсоюза Анатолий Рожков, председатель профсоюза работников экологии и природных ресурсов Азербайджана Гулиев Тельман Насирулла-оглы и его коллега Канатбек Осмонов из Кыргызской Республики.






Это первый визит председателя и членов делегации профсоюза «Оз-Орман» работников лесного, сельского хозяйства, охоты и рыболовства Турции в Беларусь. И главная его цель — ознакомиться с комплексным ведением лесного хозяйства в стране и опытом профсоюзной работы. В ходе визита в штаб-квартире ФПБ состоялась встреча членов Исполкома Международной федерации проф­союзов работников лесных отраслей СНГ, делегации профсоюза работников лесного, сельского хозяйства, охоты и рыболовства Турции «Оз-Орман» с председателем Федерации проф­союзов Беларуси Михаилом Ордой и членами Белорусского профсоюза работников леса и природопользования во главе с председателем Чеславой Гоевой. Главными темами встречи стали вопросы социального партнерства, практика заключения и реализации коллективных договоров, а также перспективы дальнейшего сотрудничества и развития. Их участники активно обсудили и во время круглого стола.

О том, как налажено социальное партнерство в сфере труда в странах — участницах нынешней встречи, их профсоюзные лидеры поделились с коллегами.

К примеру, в Кыргызстане, несмотря ни на какие сложности, профсоюз сохранился. Он объединяет работников лесного хозяйства и природоохранного комплекса и состоит более чем из ста первичек. В стране действуют законы «О социальном партнерстве», «О профсоюзах» и «Об охране труда». В республике действует и Генеральное соглашение между правительством, Союзом работодателей и Федерацией профсоюза, которое заключается на три года. Однако отраслевое — отсутствует. Причина — за 27 лет независимости республики работает 30-е правительство. «Мы просто не успеваем его заключить», — сетует Канатбек Осмонов. Он, как председатель, отдает приоритет обучению проф­союзного актива и борется за повышение заработной платы работников лесной отрасли, которая, к сожалению, находится на низком уровне.

А вот в Российской Федерации из 86 субъектов хозяйствования отраслевой профсоюз действует в 69. Профсоюз объединяет четыре с половиной тысячи первичных организаций не только лесоводов, но и работников деревообрабатывающей, мебельной, целлюлозно-бумажной промышленности, охотников, рыболовов и экспортеров. Лесной сектор экономики страны регулируется тремя отраслевыми соглашениями: с федеральным агентством лесного хозяйства, с целлюлозно-бумажной и мебельной промышленностью, и отдельное соглашение заключено с лесоэкспортерами и лесопромышленниками. В федеральном агентстве, к примеру, создана рабочая группа, которая еже­квартально контролирует выполнение соглашений. Как рассказал докладчик, достигнута договоренность, чтобы зарплата в каждом регионе была на уровне прожиточного минимума для работников сектора (11 тыс. российских рублей). К сожалению, зарплата лесоводов по сравнению с лесопромышленниками ниже на 35 %. В 2017 году она составила 25,5 тысячи рублей против 40 тысяч соответственно. Однако в Московской области ее уровень значительно выше — 42 тысячи. Эта разница обусловлена поддержкой правительства вследствие масштабного усыхания лесов области начиная с 2010 года. Большие средства выделялись на восстановление лесов. За счет этого поднялся и статус работников лесного хозяйства. Кстати, в Московской области из 2 млн га короедом было поражено сто тысяч гектаров лесов (лесистость области 40 %). Уже убрано 60 % поврежденного леса.

Важный вопрос и охрана труда. Профсоюзы в России добились того, что оценка рабочих мест без участия проф­союзной организации считается недействительной.

С особым интересом участники изучили опыт турецких коллег. Саттар Аслан остановился на мотивации профсоюзного членства и заключении коллективных   договоров. Как и в Беларуси, при его заключении присутствуют обе стороны. И здесь, по словам председателя, не обходится без споров и торговли. «Так начинается социальный диалог, цель которого — уважение прав сторон. И здесь немаловажно уметь общаться конструктивно», — сказал гость. По словам Саттара Аслана, в Турции также существует проблема повреждения лесных насаждений насекомыми. Раньше в борьбе с ними использовали химическую обработку лесов, но отказались, чтобы не страдали флора и фауна. Теперь с ними борются, в частности, биологическими методами. К слову, в лесном хозяйстве Турции задействовано более 40 тысяч человек.

Чеслава Станиславовна также ознакомила гостей с тем, как работает Белорусский профсоюз работников леса и природопользования по выполнению тарифного соглашения. С какими проблемами сталкивается и как развивается благодаря целенаправленной работе с социальными партнерами. В частности, она отметила, что благоприятное развитие лесного хозяйства страны способствует выполнению показателей социально-экономического развития, а следовательно, и выполнению положений коллективных договоров.

Работу профсоюзов нашей страны высоко оценил и Виктор Карнюшин. Он отметил успехи как отраслевого профсоюза, так и Министерства лесного хозяйства.

— Беларусь — единственная страна на постсоветском пространстве, которая смогла не только сохранить, но и усовершенствовать работу Министерства лесного хозяйства. Сегодня в вашей стране действуют современная лесосеменная станция, технологичные лаборатории генетики, постоянно ставятся новые задачи и расширяются возможности развития отрасли. А самое главное, на высоком уровне налажено социальное партнерство, — заключил Виктор Карнюшин.

Участники круглого стола договорились о дальнейшем плодотворном сотрудничестве.

— Учитывая многолетние культурно-экономические отношения наших стран, взаимную заинтересованность в защите прав трудящихся, с целью углубления взаимодействия профсоюзных организаций сотрудничество наше должно продолжаться на принципах взаимного уважения, — резюмировала Чеслава Станиславовна.

В этот же день состоялось заседание Исполкома Федерации профсоюзов работников лесных отраслей СНГ.

Только цифры


Общая площадь лесных земель Турции — 20,2 млн га, из них на леса приходится 9 млн га, половина — высокоствольные; остальные 11,2 млн га — порослевые, маквис и другие кустарниковые сообщества. Хвойные древостои занимают 52 % площади всех лесов, в том числе 38,5 % — с преобладанием сосны, 6,8 % — пихты, 2,0 % — ели и 4,7 % — кедра, можжевельника и других хвойных пород. На долю лиственных пород приходится 48 % площади леса, из них дуб занимает 22,4 % площади, бук — 8,6, граб — 2,7, каштан — 1,4, ольха — 1,0, тополь — 0,8, липа — 0,5, ясень — 0,4, другие лиственные породы — 10,2 %.

Лесистость страны — около 25 %. По данным 2010 г., площадь эксплуатационных лесов — 8,1 млн га; хвойные распространены на 55 % территории последних, лиственные — на 45 %. Общий запас древесины — 926 млн м3, в том числе на хвойные приходится 64 %, на лиственные — 36 %. Суммарный годичный прирост древесины — 21,9 млн м3 (в хвойных лесах — 12,4 млн м3, в лиственных — 9,5 млн м3). Расчетный объем ежегодного лесопользования — 16 млн м3. Фактически ежегодно заготавливается около 14—14,5 млн м3, из которых дровяная древесина составляет 65—70 %.

Ежегодно лесокультурные работы проводятся на площади 5—6,5 тыс. га. Посадки тополя, эвкалиптов и других древесных пород, окружающих поля, составляют около 2,5 млн штук. Для обеспечении лесокультурных работ посадочным материалом в стране организовано 30 питомников площадью примерно 1000 га. К 2020 г. площадь искусственных лесных насаждений увеличится до 225—230 тыс. га.

Подготовку лесохозяйственных кадров высшей квалификации осуществляет лесной факультет Стамбульского университета, который ежегодно выпускает 270 специалистов.

Женщины на охоте — явление довольно редкое. Во всяком случае, у нас в Беларуси. Хотя статистика утверждает, что каждый десятый белорусский охотник — женщина.




С одной из таких женщин-охотниц мне довелось познакомиться. Те, кто читал мою статью о лесных духах, может быть, вспомнят дочку польских хуторян по имени Регина. Еще школьником вместе с родителями несколько лет подряд я ездил на летние каникулы на хутор Серкули, где жила Регина. Там ловили рыбу в речке моего детства Ислочи, собирали клюкву и бруснику, иногда охотились. Для меня, коренного минчанина, эти места стали, по сути, моей малой родиной. Потом почему-то эти поездки прервались. А в начале семидесятых, когда я уже отслужил в армии, отец как-то предложил съездить на охоту в Серкули. Я с радостью согласился, поскольку еще живы были воспоминания о том чудесном месте.

Словом, в один из осенних дней мы поехали в Серкули. Поехали наугад, поскольку телефона на хуторе не было и предупредить о своем приезде мы не могли. Даже не знали, сохранился ли вообще этот хутор и не разбрелись ли по свету его обитатели, гонимые даже не злыми лесными духами, в которых они верили, а советской властью, которая делала всё, чтобы уничтожить последние хутора в Западной Беларуси.

Отец хорошо помнил дорогу, и часа через три, проехав Раков и Ивенец, мы въезжали в ворота хутора. Нас встречала сама Регина, которая превратилась в цветущую женщину. И она нас сразу узнала, расцеловала моего батюшку, а мне просто подала руку. Как выяснилось, всё хуторское хозяйство сохранилось за это время в лучшем виде. Построено было отцом Регины, можно сказать, на века. Только сам он к тому времени умер. Так и не сбылась мечта Рени переехать в Минск или Варшаву, поскольку она решила сохранить хутор.

Правда, к тому времени она окончила техникум и работала в какой-то местной организации. Ее муж, Янек, командовал целой механизаторской бригадой. Хутор уже не мог прокормить своих обитателей, как в прежние времена. Землю обрезали до минимума, оставив только малоплодородные пески.

Но Реня с мужем не унывали. Они сумели устроить свою жизнь так, что многие городские им могли позавидовать. Они держали несколько коров, свинок, кур, гусей и двух изящных коней. На этих конях они часто совершали прогулки и даже охотились. Причем с довольно необычным по тем времена оружием — с луками. Еще они держали собак — двух спаниелей для охоты на уток и иных водоплавающих и двух борзых для охоты на зайцев, лисиц и других охотничьих животных.

Реня познакомила нас с хозяйством, а потом повела в пристройку к хлеву, где, как мне помнилось, ее мать держала целый пантеон лесных богов и духов. Все они сохранились в лучшем виде. И леший, и водяной, и грибник и еще с десяток других. Правда, сама Реня в них не верила так искренне, как ее мать. Но семейную традицию соблюдала.

Пока мы осматривали хуторское хозяйство, спаниели сопровождали нас, словно гиды. Реня познакомила нас с ними. Одного звали Чук, другого — Гек. Один был черным с белыми пятнами, другой белый с черными пятнами. Но общим в их экстерьере была совершенно уникальная шерстистость. Они были лохматы до такой степени, что не видно было даже их добрых глаз. Впрочем, сами они видели всё и всё замечали.

Через день Реня пригласила нас на утиную охоту. Рано утром мы спустились к Ислочи, где в старицах, заросших тростником и камышом, плавали откормившие­ся за лето кряквы, которые готовились к отлету. Тут Реня, как руководитель охоты, изложила диспозицию. Согласно ей мы разделились на две маленькие группы. Реня, мой отец и Чук пошли по левому берегу реки, я с Янеком и Геком — по правому.

Замечу, что Реня оделась, как, наверное, одевались древние богини-охотницы Артемида или Диана. Ее курточка была оторочена мехом норки, на голове широкополая кожаная шляпа, талию украшал патронташ ручной работы, а на ногах были изящные сапожки, также ручной работы. По всему было видно, что лезть в воду она не планировала. С нами были Чук и Гек, для которых окунуться в уже холодную осеннюю воду было истинным наслаж­дением.

Чук и Гек, мокрые от хвостов до ушей, но радостные, как дети в аквапарке, исследовали старицы и время от времени поднимали на крыло крякв. И тут звучали выстрелы. Но что интересно. Если кряква падала на берег, псы относили ее охотнику, который ее подстрелил. А если птица падала в воду, спаниели относили ее почему-то только Рене. Видно, потому, что это она приучала собак выполнять апорт в воде. В результате на ее поясе скоро висела большая гирлянда из уток.

А через пару дней хозяева предложили поохотиться на норок, которые в окрестностях Ислочи встречались довольно часто. Во всяком случае, в то далекое время в реке водилось много рыбы, чего нельзя сказать о дне сегодняшнем. Я на норок до этого никогда не охотился. Зато отец мой, на время забросив полевую охоту, увлекся норками. Он даже изготовил множество ловушек, представлявших собой длинные ящички с дверцами, которые в нужный момент захлопывались. Только слегка усовершенствовал типовой проект. Вместо верхней стенки он устанавливал прозрачную крышу, сделанную из оргстекла. Видимо, для того, чтобы зверушка лучше видела приманку. Наверное, с полдесятка таких ловушек он тогда и привез в Серкули.

Конечно, на норок можно охотиться и другими способами, например с собаками и ружьями (в то время это разрешалось), а также с помощью капканов. Но Реня и Янек были против этого. В капканы могли попасть собаки или другие домашние животные и птицы.

Подчеркиваю: в то время на берегах Ислочи жили самые разнообразные животные. Бобры и еноты-полоскуны, хори и куницы — словом, выбор для охотника был велик. Но все же самым ценным мехом был мех норки. Поэтому охотники и предпочитали этот вид охоты. Тем более что охота с ловушками довольно проста. Наши хозяева прекрасно знали все места обитания зверьков и многие их норы.

Вечером мы начали расставлять ловушки. Одни — у упавших деревьев, по которым норки переходили на другой берег, другие — прямо у их нор, третьи — на почти невидимых тропах, которыми они пользовались. Для маскировки накрывали ловушки берестой или строили шалашики из веток и сучьев. Внутрь клали приманку: внутренности подстреленных накануне уток, рыбу и даже куриное мясо. Эти же деликатесы разбрасывали вокруг ловушек. Норки обычно выходят на промысел ночью, и нужно было максимально насытить воздух запахами пищи.

Утром мы отправились проверять ловушки. На этот раз с собаками, которые, видимо, сильно удивились, что мы пошли без ружей. Чук даже забежал в кладовку, где хранилось ружья и луки, и оттуда громким лаем напоминал, что на охоту нужно идти с оружием.

Обойдя все ловушки, мы собрали пять или шесть норок. И что интересно, почти все они попались в отцовские ловушки с прозрачным верхом. Реня даже потом попросила оставить ей пару таких нестандартных приспособлений для образца.

На обход ловушек Реня взяла с собой пару мешков. И вот для чего. В них мы попутно собирали мусор. Его было немного, но Реня и Янек очень бережно относились к чистоте родных мест. Это, видимо, передалось от матери. Я помню, та меня ругала даже за выброшенную обертку от конфеты.

Для сравнения приведу такой пример. Пару лет назад я принял участие в экологической акции по очистке Ислочи и ее берегов. Ее организовал Сергей Плыткевич, фотоохотник, с которым мы вместе как-то работали. Так вот, только за один день мы собрали не два мешка, а два грузовика мусора. И это на расстоянии всего два-три километра. Какая норка, какая утка будет жить в таких условиях?

Еще через несколько дней Регина пригласила посмотреть на ее самую любимую охоту. Конечно, это была конная охота с борзыми. И тут, когда Реня вывела из конюшни своих скакунов, приуныли спаниели Чук и Гек. Они поняли, что сегодня не их день. Зато оживились борзые, которые до этого слонялись по двору без дела. Настал их час. В отличие от спаниелей, которые от радости предстоящей охоты совершали акробатические кульбиты, борзые, которых звали пани Зося и пани Моника, вели себя как истинные аристократки. Это были настоящие пани, которые знали себе цену и даже не показывали вида, что охота для них праздник.

Реня и Янек укрепили на лошадиных крупах изящные седла, специально сшитые ими для охоты, а мне предложили какую-то кобылу, которую одолжили на соседнем хуторе. Отец мой, понятно, от такой экзотики отказался и пошел ловить рыбу на Ислочь. Моя кобыла была без седла. Янек предложил отдать свое. Но я не взял, о чем уже через полчаса горько пожалел. Вследствие отсутствия постоянной практики верховой езды мое седалище постепенно превратилось в один большой мозоль, который ныл всё с большей силой. Поэтому я иногда отставал от передового отряда.

Я хотел взять на охоту свое ружье, но хозяева отговорили меня от этой затеи. Потом я понял почему. Я едва справлялся с вожжами. А Реня была вооружена своим луком, который Янек изготовил для нее, кажется, из лиственницы. Сам он также был без оружия, видимо, для того, чтобы не конкурировать со своей женой.

Как я понял, добыча зверя для них не была самоцелью. Главное, как говорится, процесс. А он был удивительно красивым. Такие картины я видел впервые в жизни. Мы ехали мелкой рысью по осенним полям, чуть покрытым туманом. Рядом бежали борзые. Но когда мы поднимали зайца, они обгоняли нас и, как казалось, летели по воздуху вслед за ним.

В тот день мы добыли всего трех русаков. Одного взяли борзые, двух подстрелила из лука Регина. Честно признаюсь, с женщинами на настоящей охоте я встречался крайне редко. Да и то они в основном выполняли функции безоружных сопровождающих или поваров. Впрочем, мне, может быть, просто не везло.

Реня стреляла из лука, а Янек, если она мазала, подбирал с земли стрелы. И эта стрельба, казалось, была верхом виртуозности. Подняв русака, Реня делала окрик борзым, чтобы они сразу не начинали погоню, и резко дергала повод. Лошадь под ней буквально замирала, как замер, например, конь под маршалом Жуковым на скульптуре в Москве. Реня быстро прицеливалась и пускала стрелу…

Мы пробыли в тот раз на хуторе Серкули почти месяц. Уезжали в надежде встретиться еще раз. Реня провожала нас на своей лошади в яблоках. Иногда она поднимала ее на дыбы, и этим напоминала древних богинь охоты. Приглашала приезжать еще. Но встретиться больше нам не довелось.

Когда через года два мы вновь приехали на хутор, то увидели заброшенное пепелище. Одна бабка из соседней деревни сказала, что то ли молния ударила, то ли подожгли завистники. А хозяева переехали жить в Польшу. На месте дома кто-то уже насыпал огромную кучу мусора. Еще одна бабка, перекрестившись, шепотом сообщила, что Регина была ведьмой и сейчас ее дух, словно привидение, бродит по лесу…

Но для меня она навсегда останется лесной богиней Ислочи. Каждый год я приезжаю на эту прекрасную речку, рыбу не ловлю, поскольку ее тут практически не осталось. Но сохранились ее обрывистые песчаные берега, сияющие золотом в лучах заходящего солнца. Здесь, в древнем храме в деревне Киевец, я крестил свою внучку. И часто наведываюсь к художнику, который живет в этих местах и держит двух арабских скакунов. Балую их сухариками из черного хлеба. Но в седло не сажусь. Только вспоминаю лесную богиню.