№39 29.09.2016г.

Более ста студентов Белорусского государственного технологического университета на месяц поменяли учебные аудитории на свежий воздух и физический труд. Молодежь приступила к посадкам в лесхозах, которые больше остальных пострадали от июльских ветровалов. Вот и в Драчковском лесничестве ГЛХУ «Смолевичский лесхоз», где летом ураганный ветер положил более полутора миллионов кубометров древесины, ребята сажают новый лес.

От увиденного у студентов округлялись глаза, то и дело были слышны удивленные восклицания: все видели сюжеты о буреломах по телевидению, но реальная картина оказалась гораздо страшнее. Тем не менее молодежь работы не испугалась: все бодро разобрали орудия труда — мечи Колесова и принялись за дело.

— На помощь Смолевичскому, Червенскому лесхозам, а также Боровлянскому спецлесхозу приехало около 70 студентов четвертого курса лесохозяйственного факультета и еще более 40 второкурсников факультета технологии и техники лесной промышленности, — рассказывает старший преподаватель кафедры лесоводства БГТУ Андрей Клыш. — Через две недели им на смену придут студенты третьего курса. Конечно, ребята не первый раз участвуют в посадках. Сегодня для них начался трудовой семестр, но теоретические занятия они потом тоже отработают.  Практические рекомендации по посадке леса студентам в первый день давал первый заместитель министра лесного хозяйства Александр Кулик. Уже за первые несколько часов работы будущие специалисты лесного хозяйства засадили почти 10 га нового леса.

— В первый день получились такие объемы, потому что вначале нужно было провести инструктаж, заложить пробные посадки, — рассказывает главный лесничий Смолевичского лесхоза Виктор Кочик. — Думаю, что в последующем молодежь будет сажать по 25 га в день. Объемы посадок огромные: нужно посадить около 6 тыс. га нового леса. А всего осенью мы посадим 1800 га, остальные объемы оставим на весну.

Лесники, лесничие, мастера леса помогали в первый день будущим лесоводам сажать сеянцы сосны и березы. Потом ребята должны будут справляться сами. От качества работы каждого будет зависеть и оплата труда, поэтому есть стимул работать качественно.

Студентка 4-го курса лесохозяйственного факультета БГТУ Юлия Соловей сажает лес впервые.

— Раньше нас учили сажать лес только во время практики в Негорельском учебно-опытном лесхозе, поэтому в первый день было тяжеловато, помогали мальчики-одногруппники. Завтра оденемся потеплее, и, думаю, сажать будет уже проще и быстрее.

Студент специальности «лесоведение и лесоводство» Дмитрий Марчук признается, что увидеть такие разрушения не ожидал.

— Видели картину разгула стихии по телевизору, но вживую все оказалось намного страшнее. Лес нужно восстанавливать, это наша экономика, экология, наше богатство. Сколько сможем, столько будем сажать.

Студент 4-го курса факультета лесного хозяйства Александр Абибок сажает лес уже не в первый раз. Парень осознает, что пропадает труд стольких поколений лесоводов, поэтому лес нужно восстанавливать. Лесникам самим с такими объемами не справиться в срок, поэтому им нужно помогать.

И день и ночь не прекращается работа на буреломах. Оперативно разрабатываются лесосеки, вывозится заготовленная древесина, а на освобожденных участках уже ведутся работы по подготовке почвы к посадке новых лесных культур. На просьбу о помощи в создании новых лесов откликается все больше желающих. В Драчковское лесничество на субботники приезжают работники частных фирм и предприятий района. 1-го и 8 октября здесь посадят новый лес сотрудники Комитета государственного контроля.

— Каждый день люди звонят в лесхоз, интересуются, когда можно приехать и посадить лес, — говорит главный лесничий Смолевичского лесхоза. —  На прош­лой неделе еще было жарко, сейчас, когда прошли дожди и похолодало, можно приниматься за посадку.

В настоящее время идут съемки фильма о ликвидации последствий ураганов, повлекших масштабные буреломы в лесном фонде летом 2016 года.

В соответствии с поручением министра Михаила Амельяновича была организована работа по изготовлению фильма о разработке буреломных участков. Производство фильма доверено ООО «МедиаКуб», которое обеспечивает видеопроизводство полного цикла и является одним из лидеров в данной сфере.

К слову, в портфолио компании значатся популярные рекламные и проморолики, видеоконцерты известных российских и украинских групп, телепрограммы, клипы на хиты самых модных белорусских исполнителей. В том числе официальный клип на песню «Time», с которой Uzari&Maimuna представляли в прошлом году Беларусь на международном конкурсе песни «Евровидение-2015» в Вене (Австрия).

Исполнительный продюсер «МедиаКуб» Евгений Раинчик рассказал, что компания сотрудничает с телеканалом ОНТ, «Газпромом» и «Белагропромбанком».

— Это наш первый опыт сотрудничества с Министерством лесного хозяйства, — сообщил он. — Во время встреч с представителями Минлесхоза была определена концепция фильма. Сейчас мы стараемся успеть отснять активную фазу разработки буреломов. Зимой же планируем снимать работу лесоводов на труднодоступных участках. Мы хотим, чтобы фильм получился красочный и яркий. У нас работают профессионалы, готовые снимать и в солнечные дни, и в самых сложных погодных условиях.

По словам Евгения Раинчика, команда проекта перед началом съемок изучила информацию о буреломах и том, как лесоводы Беларуси ликвидируют их. Увиденное всех сильно впечатлило. Поэтому ребята задействуют много разной дополнительной видеотехники: квадрокоптер, навесные экшн-камеры, гироскоп. Будут снимать с необычных ракурсов, постараются не упустить деталей. Они очень хотят снять интересный фильм.

В один из съемочных дней на натуре съемочную группу сопровождал корреспондент «БЛГ». Из Минска выехали в восемь утра. Пока добирались до Драчковского лесничества Смолевичского лесхоза, пошел дождь, временами он усиливался, переходя в ливень. А иногда ветер разрывал тяжелое черное тучевое одеяло, и последствия летнего разгула стихии живописно подсвечивало бархатное сентябрьское солнце.

Когда-то фильмы измерялись метрами, сегодня — мега- и гигабайтами. Первые мегабайты нашего запечатлели работу вальщиков Борисовского опытного лесхоза. Уже на этом участке съемочная группа задействовала большую часть своего технического арсенала. Привычные лесоводам действия по валке, трелевке, раскряжевке и обрезке сучьев в преломлении разнокалиберных объективов приобретали новые, непривычно яркие и выразительные траектории.

Затем отсняли переработку древесины в топливную щепу. На этой площадке сбылась давняя мечта — удалось запечатлеть специфику труда лесоводов вблизи крупнейшего аэропорта Беларуси. Во всяком случае, мне это удалось…

Операторы «МедиаКуб» трудились не покладая рук. Они с неподдельным интересом выбирали наиболее выигрышные в визуальном плане ракурсы. Устанавливали экшн-камеры GoPro на манипуляторы и кабины лесных машин. В небо то и дело поднимался квадрокоптер, чтобы снять впечатляющие панорамы.

Конечно, сегодня буреломные лесосеки на доступных участках уже не вызывают экзистенциального ужаса, как в июле — августе. Прочувствовать гнетущую атмосферу уничтоженного стихией леса у киношников еще будет возможность при съемках труднодоступных выделов. А в этот раз, думается, наибольшее впечатление на них произвела разработка бурелома харвестером и форвардером Пуховичского лесхоза.

На ликвидации последствий летних ураганов трудятся лесоводы со всей республики. Работники отдаленных лесхозов командируются по принципу вахтового метода. Они и живут на съемных квартирах в расположенных поблизости населенных пунктах. Поэтому не случайно в прицеле объективов оказался быт командированных на разработку буреломных лесосек работников, в частности организация питания.

А самым масштабным объектом съемочного дня стала погрузка заготовленной древесины в железнодорожные вагоны на станции Красное Знамя. Здесь кипит работа, десятки вагонов стоят под погрузкой.

Съемки продолжатся на разработке буреломов в Червенском лесхозе…

23-я Международная специализированная выставка «Деревообработка-2016» открылась 27 сентября в Минске в Футбольном манеже. Выставочная экспозиция демонстрирует последние мировые достижения и тенденции лесного комплекса, охватывая все стадии обработки древесины. В ней участвуют более 100 компаний из Беларуси, Австрии, Германии, Дании, Италии, Литвы, Польши, России, Словении, Украины, Финляндии и Франции. Более половины из них – зарубежные. Традиционно мероприятие проходит при поддержке Министерства лесного хозяйства Беларуси.

В торжественной церемонии открытия выставки принял участие заместитель министра Александр Корбут. Он приветствовал участников и выразил заинтересованность в развитии частной инициативы в лесозаготовке и деревообработке.

— Чем больше конкурентоспособного, востребованного на внеш­нем рынке товара мы с вами вместе сможем произвести, тем выше будет общая экономическая эффективность лесного хозяйства, — сказал он. — Поэтому желаю участникам выставки найти здесь новых покупателей для их оборудования, чтобы в Беларуси создавались новые предприятия, развивались и модернизировались действующие. А также чтобы роль лесного хозяйства и деревообрабатывающих производств в экономике нашей страны росла.

Позднее, в беседе с журналистами Александр Корбут отметил, что в Беларуси активно развивается частный сектор в лесном хозяйстве. Так, в 2015 году 30 % услуг по лесозаготовке оказывали представители частного малого и среднего бизнеса. В первом полугодии 2016 года их доля увеличилась примерно до 40 %. Также замминистра сообщил, что около 50 предприятий частного сектора в настоящее время задействованы на разработке масштабных буреломов, вызванных летними ураганами.

Он обратил внимание на то, что в результате буйства стихии этим летом было повреждено около 4 млн кубометров древесины. Убрано из них уже почти 2,5 млн кубометров. До 1 ноября перед лесоводами стоит задача убрать всю доступную древесину и до 1 апреля 2017 года — труднодоступную.

Отвечая на вопрос корреспондента «БЛГ» о значении открывшейся выставки для лесной отрасли, Александр Корбут выделил несколько моментов. Во-первых, это продвижение новых технологий для более эффективного и инновационного использования древесины на внутреннем рынке. Соответственно, увеличение его емкости и доходности пущенных в переработку кубометров белорусского леса. Во-вторых, интерес представляют технологии и перспективы использования древесины в качестве местного возобновляемого источника энергии. В-третьих, лесхозы осуществляют первичную обработку древесины, их могут заинтересовать некоторые образцы оборудования, представленного на выставке.

Слова заместителя министра подтвердились буквально несколько минут спустя. Среди посетителей выставки корреспондент «БЛГ» заметил представителей Вилейского опытного лесхоза. Директор Андрей Худолей и начальник участка по производству топливной щепы Андрей Пешевич внимательно изучали представленное на стендах оборудование. Их интерес, по словам директора лесхоза, привлекли ленточнопильные станки, дровокольное оборудование, машины для производства щепы, современные технологии в деревянном домостроении.

Андрей Худолей рассказал, что представители Вилейского опытного лесхоза регулярно посещают профильные для лесного хозяйства и деревообработки выставки. Это необходимо, чтобы быть в курсе и современных технологий, и ценовой политики производителей. Ведь лесхоз планомерно развивает свою производственную базу. Например, совсем недавно здесь приобрели польское оборудование для производства виноградного кола.

Вилейские лесоводы рассчитывали также узнать о конъюнктуре внутреннего рынка топливной щепы на семинаре «Требования Президента Республики Беларусь к использованию местных и возобновляемых источников энергии и перспективы их развития». Это одно из мероприятий в серии конференций, семинаров, деловых встреч и презентаций, предусмотренных программой выставки «Деревообработка-2016» в этом году.

В Беларуси за сорок лет, начиная с 1960-х годов, была создана сеть полезащитных лесонасаждений на площади 7,5 тыс. га. В последние годы, чтобы увеличить посевные площади, лесополосы стали активно вырубать, и сейчас в республике их площадь сократилась до 3 тыс. га. А между тем эти древесные насаждения способны выполнять важные экологические функции.

Во-первых, лесополосы защищают выращиваемые сельхозкультуры, уменьшая скорость и турбулентность ветра, предупреждая водную и ветровую эрозии почвы, уменьшая испарение влаги, сохраняя при этом на каждом гектаре почвы до 600—800 кубометров воды в год.

Защитные лесополосы снижают температуру летом и повышают на 1—6 градуса зимой в зависимости от региона и конструкции полосы. Уменьшается механическое повреждение культур ветром, в 1,5—2 раза улучшается снегонакопление, причем снег распределяется по площади посевов равномерно.

В десятки раз защитные лесные насаждения увеличивают поглощение вредных примесей воздуха, а в течение года один гектар лесной полосы отфильтровывает из воздуха до 35—70 тонн пыли, солей тяжелых металлов. Наличие лесополос на сельхозземлях на 15—20 % повышает эффективность использования удобрений, а урожайность увеличивается на 10—50 % в зависимости от культуры, поры года и структуры полосы. Гектар одной лесополосы распространяет свои защитные действия на 35—40 га прилегающей территории пахотных или луговых земель.

Конечно, есть и негативные эффекты от создания лесозащитных полос.

— Во-первых, они занимают часть продуцирующей площади, затеняют культуры. Однако это негативное влияние можно уменьшить, если правильно разместить участки для их создания, — поясняет директор Института экспериментальной ботаники им. В. Купревича НАН Беларуси Александр Пугачевский.

На территории Беларуси половина пахотных земель — 4 млн га находится на склонах, то есть подвержена угрозе эрозии. Еще около 3 млн га расположены на осушенных землях. Всего водно-ветровой эрозии подвержено почти 480 тыс. га пахотных земель. «Особую озабоченность вызывают осушенные торфяно-болотные земли. Потеря органических веществ на этих почвах достигает 12 тонн в год, а снос стоков при ветровой эрозии — 1—3 тонны. Еще больше эти эффекты усугубляются при распашке», — отмечает специалист.

Исследования, которые провели специалисты Института леса НАН Беларуси, показали, что погибшие посадки защитных лесонасаждений составляют более четверти от всей площади обследованных лесополос, или 27,5 %, требующие восстановления — 30 %, нуждающиеся в уходе — 27 %, удовлетворительно выполняют свои защитные функции всего 15,5 %.

— Поскольку лесополосы стали бесхозными, лишены надлежащего ухода, сейчас нет никаких статистических данных о сохранности созданных лесных насаждений, не проводится их инвентаризация, — говорит Александр Пугачевский.

Между тем состояние защитных лесных полос ухудшается, более того, многие посадки таких культур, такие, как тополь, нуждаются в замене.

Для того чтобы улучшить состояние полезащитных лесных насаждений, первым делом, считает директор Института экспериментальной ботаники, необходимо урегулировать правовой статус этих объектов в земельном, лесном и природоохранном законодательстве и прекратить необоснованную вырубку этих насаждений.

— Вырубать такие лесополосы — экологически неграмотное решение. Да, новые площади, освобожденные от деревьев, позволят увеличить площадь пахотных земель, но ведь наличие этих самых деревьев способно существенно увеличить урожайность той почвы, которую они защищают, — утверждает специалист.

Для сохранения полезащитных лесных полос необходима полная инвентаризация всех сохранившихся защитных насаждений с одновременной оценкой их состояния и защитных функций. Необходимо также вернуться к работам по проектированию и созданию новых защитных лесных полос.

РУП «Белгослес» неоднократно обращалось с такого рода инициативами в адрес Минсельхозпрода. «Им отвечали, что урожайность сельхозкультур растет и без лесополос, поэтому они аграриям не нужны. То есть мы сталкиваемся с непониманием того, что урожайность сельхозкультур может расти еще больше, если восстановить лесополосы», — говорит Александр Пугачевский.

Изменить положение дел и увеличить площадь лесополос, убежден специалист, поможет принятие новой госпрограммы по полезащитному лесоразведению. Дубы, березы и тополя стали бы надежным тылом для больших площадей сельхозкультур. А прибавка урожая, по оценкам специалистов Института экспериментальной ботаники, может составить от 60 до 150 тыс. тонн по зерновым или вдвое больше по овощным и техническим культурам.

«В древние времена выработалось то уважение, с которым народ относился к дереву вообще. Он почти в каждой древесной породе олицетворял какое-нибудь нравственное понятие. Сосна считалась эмблемой производительности земли и была посвящена богине любви Ладе, проживающей в сосновых лесах. Ель представляла собою эмблему печали, осина — эмблему подлости, дуб и бук — мужества и отваги, можжевельник считался эмблемою супружества, калина — женской девственности, яблоня — девичьей красоты… «Святый бор» представлял собою маленькую дубовую рощу, в которой обычно совершались жертвоприношения», — читаем мы в старинном издании по лесному хозяйству. И становится понятным волнение, с которым лесоводы говорят: «Вхожу в лес, как в храм». И в душе звучит гордость от того, что геральдический знак отрасли украшают ветви дуба — символа мужества и отваги.

Хорошо ли мы знаем это удивительное дерево, дуб черешчатый?

Этот представитель аборигенного (естественного) компонента дендрофлоры в Восточной Европе поселился сотни тысяч лет назад. В эпохи оледенений дубравы исчезали, в межледниковье — возвращались. Согласно палеогеографическим данным на территорию Беларуси дуб вновь пришел на завершающем этапе последнего, валдайского оледенения. Около 11,8 тысячи лет назад он произрастал в западной и юго-западной части, где и сейчас сосредоточены его значительные генетические ресурсы. Отсюда, с Полесья, по мере улучшения климата дубравы постепенно мигрировали в северном и северо-восточном направлении как компонент широколиственных лесов. В наиболее благоприятные естественно-исторические эпохи спутниками дуба на нашей территории были такие ныне редкие виды, как дуб скальный, бук, тисс, пихта белая, лиственница европейская. За последнее столетие доля дубрав в сложении лесного покрова сильно сократилась. Сейчас в Беларуси они произрастают на площади около 250 тыс. га.

Дуб черешчатый — самая долговечная и продуктивная из отечественных древесных пород. Деревья в возрасте 400—500 лет нередки. В литературе есть сведения об экземплярах, достигших возраста 1000—1500 лет.

Известный лесовод член-корреспондент НАН Беларуси, профессор В. Ф. Багинский в книге «Лесопользование в Беларуси» пишет, что в 50-е годы прошлого столетия на Полесье ему довелось видеть старые дубовые вырубки, где встречались очень крупные пни. На самом большом из них могла поместиться телега и пол-лошади. Лесники рассказывали ему о пнях, на которых полностью помещались телега и лошадь. Такие деревья спиливались двуручной шестиметровой пилой в течение нескольких месяцев. Для транспортировки одного сортимента требовалось несколько железнодорожных платформ. Позднее, в начале 1960-х годов, Владимир Феликсович сам обмерял срубленные 400—500-летние дубы диаметром 2,5 м. Крона одного такого дерева занимала почти 0,06 га, а общий объем заготовленной ликвидной древесины составлял почти 95 куб. м. И это у нас, на Полесье!

В наши дни такие деревья-исполины встречаются очень редко. Самым старым (примерно 800 лет) считается Царь-дуб, растущий в Пожежинском лесничестве Малоритского лесхоза, недалеко от д. Старое Роматово. Его высота — 46 м, а диаметр — более 2 м. Дубу-патриарху в Беловежской пуще около 600 лет. Он имеет диаметр 2 м, высоту 31 м. Его собрат в польской части пущи хоть и моложе (450—500 лет), но крупнее: диаметр — 2,2 м, а высота достигала 43 м. В 1984 году он сильно пострадал от удара молнии. Возраст дуба-гиганта вблизи д. Данилевичи Лельчицкого района — 320 лет, высота — 32 м, диаметр — около 2 м. Есть сведения о крупных деревьях, произрастающих в Национальном парке «Припятский», в Лепельском районе. Вероятно, и в других регионах республики можно найти дубы-великаны.

Надо сказать, что во все времена эту древесную породу ценили и относились к ней с большим почтением. К примеру, в 14—15 веках в некоторых регионах Германии лесными законами устанавливалась смертная казнь за самовольную рубку дубов. Высокая цена за «воровски порубленное» дерево дуба была определена и в Статуте Великого княжества Литовского (статья 12 «О порубке гая»).

Признавая исключительно важное ресурсное, лесоводственное, средообразующее и культурно-историческое значение дубрав, в 1998 году Институт леса НАН Беларуси провел международную научно-практическую конференцию «Дуб — порода третьего тысячелетия». В ней приняли участие около 150 ученых и практиков из Беларуси, России, Украины, Литвы и Грузии, объединенных общей заботой о судьбе дубовых лесов, их восстановлении и выращивании. Сборник научных трудов конференции всесторонне представил самые значимые достижения в этой области, стал настольной книгой для многих лесоводов, исследователей, любителей родной природы.

Не подвластный времени, дуб служит живой нитью, связывающей поколения, столетия, тысячелетия, является немым свидетелем истории края, людских судеб, своеобразным летописцем природы.

Давайте проведем перепись белорусских дубов-великанов! Найдем их в каждом лесхозе, районе, соберем своеобразную королевскую рать царь-дубов. Это поможет ученым и лесоводам сохранить их ценнейший генофонд, использовать в экотуризме. Исследованием высоковозрастных деревьев занимаются, в частности, в Институте экспериментальной ботаники им. В. Купревича НАН Беларуси.

Фотографии дубов-гигантов и их краткое описание (место произрастания, высота, диаметр ствола у основания и на уровне груди, примерный возраст дерева, связанные с ним легенды) присылайте в редакцию «Белорусской лесной газеты» с пометкой «Царь-дуб». По итогам года будет составлен список этих уникальных природных объектов, а авторы самых интересных находок — поощрены.

Прошлый век, на мой взгляд, с точки зрения развития научной мысли можно смело назвать «атомным»; нынешний (во всяком случае, на сегодняшний день), бесспорно, принадлежит новым информационным технологиям. Сегодня историей Левши, подковавшего блоху, не удивишь; компьютер сделает то же самое. Но, уверен, в масштабных процессах движения цивилизации всегда найдется место индивидуальному мастерству. В любых проявлениях. Недавно я познакомился с одним таким умельцем — бывшим слесарем Дятловского лесхоза Леонидом Лишиком.

Не припомню подобного урожая яблок. У хат в деревне Молдовичи, как и везде в Беларуси, стояли наполненные мешки — ждали заготовителей. А яблочный запах как будто обволакивал округу. С заместителем директора по идеологической работе лесхоза Иваном Скворчинским мы обсуждаем нынешний урожай. Как водится, говорим о том, что сельчан становится все меньше и меньше.

— Леонид Михайлович живет один, сейчас скотину не держит, — между тем услышал я о том, к кому и приехали. — А раньше для хозяйственных нужд даже трактор соорудил.

— А как он — разговорчив?

— С незнакомыми людьми не очень…

Так и оказалось.

Мы беседовали в прохладной хате. Он скупо рассказывал о себе. Родился в 1947 году, сюда, в деревню, семья переехала с хутора. Процесс в то время в Западной Беларуси массовый — шла коллективизация. Однако здесь случай особый — сгорел дом, пришлось строить новый.

С детства увлекся техникой, десятилетним мальчуганом начал заготавливать веники, продавать их, через несколько лет купил мопед. И тут же усовершенствовал.

Окончил училище механизации, позже — курсы электросварщиков; отслужил в армии, в Гомеле, где получил водительские права, вернулся домой. Шоферил, работал наладчиком. Почему перешел в лесхоз? Да никакой романтики здесь нет — главным аргументом оказалась возможность иметь участок в один гектар для сенокоса, еще каждый месяц выдавали по мешку муки. Молодежи может это показаться странным, но в то время ценился каждый кусочек сенокоса. Помню, как в 1970-х мальчонкой вместе с отцом с раннего утра отправлялись далеко за деревню. Там, где не успевали скосить, отец делал надкос — уведомлял таким образом других, мол, место уже застолблено.

В Дятловском лесхозе Леонид Лишик работал токарем, слесарем…

— Леонид Михайлович, а вы больше нигде не учились?

Тот в ответ повертел очки, взглянул как-то исподлобья:

— Нет, не учился… Жизнь учила… С опытом все приходило.

А я ведь вопрос задал неспроста. И неспроста сюда приехал. Когда познакомился со списком известных лесоводов Гродненской области, обратил внимание на Леонида Лишика вот по какому поводу. Лично мне не встречалось среди достижений работников нашей отрасли такое звание — «Лучший рационализатор БССР». (Хотя, знаю, они есть.) За какие такие дела получил его слесарь из Дятловского лесхоза?

И вот, встретившись с ним, я и спросил об этом. Он отвечал коротко:

— Да много дел было… Все больше получаемую технику до ладу доводили.

Стоит заметить, что деревообрабатывающий цех в лесхозе начал полноценную работу в 1974 году, когда были построены корпуса, завезено оборудование и подобран коллектив. Сегодня здесь налажено современное производство — цех производит обрезные и необрезные пиломатериалы, поддоны; действуют две пилорамы Р63-4Б, а также польская линия по переработке древесины Brod Pol и линия Walter, также польского производства, где обрезается палетная доска. Цех перерабатывает круглый лес, заготавливает шпалы для железнодорожный предприятий, выпускает другую продукцию. В 1970-х и 1980-х ситуация, конечно же, была иной. И для налаживания техники, ее усовершенствования требовались настоящие умельцы.

Леонид Михайлович вспомнил, как лесхоз приобрел две лебедки для лесовозов.

— Пришлось полностью все дорабатывать, улучшать… Или те же кран-балки для погрузки пиломатериалов…

— И много времени тратили?

— Много-немного, а что ни делай, нужно всегда думать. И вечерами, и в выходные дни. Переделывать свою работу я никогда не любил. Больше времени-то шло на повседневные дела: ремонтировал любую технику и в цеху, и на других объектах лесхоза. Те же бензопилы.

А мне друг пришла на память притча о том, что «думать нужно». В давние времена лежал на дороге огромный камень. Царь приказал: убрать. И вот то ли англичане, то ли французы запросили огромную сумму — нужно и рельсы проложить, и организовывать погрузку… Только местный мужичонка, ухмыльнувшись, говорит барину: «Сто рубликов определите, ваша светлость, и уберем камешек». Так и вышло — наутро место стало гладким. Как получилось? Он вырыл яму, с местным людом поднаперли на камень, свалили его и засыпали.

Мне кажется, эта притча очень уместна в отношении таких умельцев, как Леонид Лишик. Природный талант, индивидуальное мастерство никто не отменял ни в эпоху повального увлечения коллективной работой, ни теперь. Ведь представьте: над какой-то машиной работали конструкторские бюро, ее строили на заводе, проверяли. Но на практике зачастую выходило так, что приходил вот такой самородок и ее усовершенствовал, «доводил до ладу».

Леонид Михайлович ведь рационализовал использование многих станков, транспортеров, вагонеток и другой техники. Зачем все перечислять, он и сам-то не упомнит всего сделанного им для лесного производства. Его новшества затем применялись на других предприятиях Беларуси.

— А чертежи использовали?

— Нет, все — из головы.

О прошлом, о заслугах рационализатору напоминают награды. Он показал удостоверение к знаку «Победитель социалистического соревнования» 1973 года, такой же он получил два года спустя. Леонид Лишик имеет звание «Ударник Коммунистического труда», орден «Знак Почета», его фамилия занесена в Книгу народной славы. А вот формулировка в дипломе: «За активное участие и внедрение рационализаторских предложений в системе Министерства лесного хозяйства Белорусской ССР присвоено звание «Лучший рационализатор лесного хозяйства Белорусской СССР».

И число — 23 марта 1981 года. Более 35 лет назад.

После встречи с Леонидом Михайловичем я заинтересовался значением слова «рационализация», на первый взгляд вроде бы и понятного. Оказывается, оно происходит из латинского языка: «rationalis» — разумный. Рационализация — приведение чего-либо к рациональному, разумному подходу. Подумалось: важно, когда мы говорим о рационализаторском подходе к технике, не забывать о самих творцах — самобытных, талантливых по природе людях. Мне же было приятно, что в Дятловском лесхозе и теперь помнят заслуги слесаря Леонида Михайловича Лишика.

Несмотря на то что охране труда на протяжении последних лет уделяется огромное внимание как руководителями, так и на уровне непосредственных исполнителей работ, статистика несчастных случаев пока не стремится к нулю. А порой и вовсе показывает рост даже на тех предприятиях, где, казалось бы, сделано все возможное для безопасной работы.

Сложность в том, что несчастные случаи на производстве всегда происходят неожиданно и для самого пострадавшего, и для коллектива, иногда даже сложно установить их причины. В Государственной инспекции труда, которая проводит расследования таких инцидентов, отмечают, что при детальном изучении всех обстоятельств происшествий все говорит о том, что на день трагедии пострадавшие строили совсем другие планы, возможно, даже и не задумывались, что их действия обернутся бедой. Среди личных вещей погибших и получивших увечья людей находят путевки на отдых, подарки детям, а однажды в кармане погибшего молодого человека лежали документы в загс, свадьба должна была быть на следующий день…

Что касается ситуации с несчастными случаями в различных отраслях, каждый год соотношение несчастных случаев в зависимости от их вида меняется. К примеру, количество тех, что преобладали год назад, может снизиться в этом году. И наоборот, может произойти всплеск происшествий, которых не было длительное время. Такое наблюдение озвучил первый заместитель начальника Минского областного управления Департамента государственной инспекции труда Министерства труда и социальной защиты Республики Беларусь Александр Ворон. С обстоятельным докладом он выступил в сентябре этого года в Червене на семинаре «Охрана труда в организациях лесного хозяйства», который организовало Министерство лесного хозяйства.

В частности, Александр Ворон обратил внимание руководителей и ответственных за охрану труда в лесхозах на то, что последствия травмы могут проявиться не сразу, а спустя какое-то время. Был случай, когда у работника стали проявляться последствия травмы позвоночника, полученной ранее в быту. Чтобы получить компенсацию от предприятия, работник инсценировал производственную травму, которой на самом деле не было, и пытался списать на нее свои проблемы со здоровьем. В процессе расследования это мошенничество было разоблачено. В связи с этим Александр Ворон призвал  руководителей и специалистов очень серьезно относиться к изучению обстоятельств происшествий, не стесняться задавать и неудобные вопросы как потерпевшему, так и другим людям, имеющим отношение к инциденту. Только так можно установить, что прои­зошло на самом деле и при каких обстоятельствах.

Еще одна проблема, с которой приходится сталкиваться нанимателям, — несогласие потерпевших и их родственников с заключением комиссии по расследованию несчастных случаев. Каждый человек оценивает ситуацию по-свое­му, нередко стараясь повернуть ее в свою пользу. Цель расследования несчастного случая — выяснить все обстоятельства произошедшего, установить причинно-следственные связи. По мнению Александра Ворона, чтобы избежать недоразумений, на всех этапах расследования нужно тесно взаимодействовать с пострадавшим и его близкими родственниками, семьей погибшего, чтобы понять их позицию и разобраться, что же произошло на самом деле.

При этом цель проведения расследования не наказать виновных, а понять, почему произошел сбой, и принять меры по предотвращению таких инцидентов впредь. Если этого не сделать, аналогичные несчастные случаи могут происходить серией. К примеру, в прош­лом году в одном из сельхоз­кооперативов водитель после обеда прилег отдохнуть в стог сена и уснул. В результате он погиб под колесами сельхозтехники, потому что после окончания обеда никто не заметил в стогу спящего человека. Спустя какое-то время аналогичный несчастный случай произошел в другом СПК…

На семинаре были озвучены несчастные случаи, которые произошли в лесной отрасли в этом году. Заместитель министра лесного хозяйства Леонид Демьяник сделал вывод, что риск несчастных случаев наиболее высок на предприятиях, где формально относятся к вопросам охраны труда. В связи с этим он призвал специалистов высказать свои предложения по поводу того, что еще необходимо предпринять, чтобы снизить риски травматизма на производстве.

В частности, прозвучало мнение, что несчастные случаи редко происходят спонтанно и беспричинно. К таким можно отнести разве что удар молнии. В большинстве же случаев они становятся следствием систематического нарушения требований безопасности. А все начинается с того, что, к примеру, работник один раз сделал опасную операцию, работая за станком, второй, третий… Пронесло. А на сотый раз руку затянуло в станок и отрезало, как это случилось недавно на одном из деревообрабатывающих предприятий. Если бы сам работник или его непосредственный руководитель вовремя остановил эту практику, беды могло бы и не быть.

Специалисты сошлись во мнении, что на каждом предприятии должны быть найдены слабые звенья в системе охраны труда. Ведь прочность цепи определяется ее самым слабым звеном.

По мнению Александра Ворона, на производстве недостаточно внимания уделяется непосредственным руководителям работ — мастерам. Такая ситуация, по мнению специалиста, сложилась во всех отраслях, в том числе и в лесной. Если мастер компетентен и пользуется уважением в бригаде, его замечания в части безопасности труда будут выполняться работниками. А если мастер позволяет выполнять работы так, как хотят сами работники, никакие общереспубликанские или отраслевые требования безопасности в таких бригадах работать не будут, сделал вывод специалист.

Специалисты констатировали, что большинство семинаров республиканского и областного уровня проводятся для руководителей более высокого звена. В связи с этим до руководителей среднего уровня информация доходит не в полном объеме, следовательно, не в полном объеме получают ее и рабочие, которые чаще всего и находятся в зоне риска.

На семинаре также рассматривалось состояние охраны труда при разработке ветровально-буреломной древесины. О нарушениях, выявленных в ходе проверок, рассказал Александр Игнатенко, главный технический инспектор труда отраслевого профсоюза. Среди наиболее частых нарушений он отметил несоблюдение правил спиливания деревьев, невыполнение комплекса подготовительных работ перед началом разработки лесосеки, часто встречаются неисправные бензопилы, просроченные каски, машины и трактора без техосмотра, не везде должным образом организованы бытовые условия. Вместе с тем были отмечены и положительные примеры. В частности, главный технический инспектор труда высоко оценил работу бригады Логойского лесхоза, где назначен опытный руководитель работ, все вальщики укомплектованы необходимым оборудованием и приспособлениями для безопасного выполнения работ и средствами индивидуальной защиты.

После семинара комиссия приняла экзамен по охране труда у руководителей и специалистов предприятий лесного хозяйства.

Не секрет, что существенную роль в художественном и функциональном совершенствовании застроек играет благоустройство территории. С большой ответственностью и энтузиазмом подошли к решению данного вопроса работники Чирковичского лесничества ГЛХУ «Светлогорский лесхоз» во главе с лесничим Николаем Годлевским. Проявив хорошие организаторские способности, Николай Николаевич вместе с сотрудниками благоустроил территорию возле административного здания. Для выполнения работ нужны были не просто умелые рабочие руки, а творческие личности! И, как оказалось, таких немало среди работников лесничества.

Лесничество было создано в 1969 году в деревне Сосновке, спустя некоторое время контору перенесли в Чирковичи. Сегодня административное здание лесничества переживает масштабную реконструкцию. По словам помощника лесничего Екатерины Архипенко, работы завершатся в конце октября. Само лесничество расположено недалеко от города и является одним из самых крупных в Светлогорском лесхозе. По социально-экономическим показателям оно всегда было в числе лидеров.

Николай Годлевский трудится лесничим Чирковичского лесничества уже 20 лет. После окончания лесохозяйственного факультета БГТУ им. С. Кирова был направлен сюда на должность помощника лесничего. Через полтора года трудолюбивый молодой специалист стал исполнять обязанности лесничего этого же подразделения, а еще через год был назначен лесничим. Николай Николаевич искренне любит свое дело, добросовестно выполняет все свои обязанности, подавая пример коллегам и подчиненным. Будучи настоящим профессионалом, он всегда готов поделиться опытом работы. Мужчина является бесспорным авторитетом среди коллег.

В Чирковичском лесничестве трудится 36 человек. Его коллектив отличается высокими производственными показателями, слаженностью в работе, здоровым морально-психологическим духом во многом благодаря четкому и грамотному руководству Николая Николаевича. И неудивительно, что сплоченный трудовой коллектив сумел благоустроить территорию таким образом, что о «сказке, сделанной своими руками», теперь говорят за пределами района и даже области.

Сегодня территория около административного здания занимает 2 га. Кроме него, там расположились гаражи, навесы, баня, ПХС. Силами работников лесничества создан музей лесничества, спортгородок, искусственный водоем, розарий, дендропарк. Все объекты оформлены колоритно и неординарно.

Прогуливаясь по территории лесничества, то и дело встречаешь оригинальные сооружения. Например, уютные беседки, затененные кронами деревьев, которые стали лучшим местом для отдыха работников. В них, к слову, можно найти старинные прялки и другие предметы домашней утвари, различные военные экспонаты, которые были обнаружены в Светлогорском районе. А в одной из беседок и вовсе представлена коллекция часов. Есть искусственный пруд и мельница, которые идеально вписываются в пейзаж. Глаз радуют привлекательные клумбы, густо и со вкусом засаженные цветами. А один из работников лесничества, Александр Шамшур, оказался превосходным резчиком по дереву. Умелец украсил всю территорию лесничества деревянными скульптурами, во многих из которых можно с легкостью опознать сотрудников лесничества.

Екатерина рассказывает, что люди, которые трудятся в лесничестве, не хотели банально подходить к процессу озеленения территории. В 1996 году в лесничестве был заложен мини-дендропарк, где представлено более 75 пород декоративных растений.

— Это дело непростое, требует тщательной организации. Помимо того, что необходимо подобрать видовой состав растений, надо соблюсти и эстетическую, ландшафтно-архитектурную составляющую, — рассказывает девушка. — Мы все время находимся в процессе совершенствования: каждый год наш мини-дендропарк пополняется новыми видами растений. А летом буйством красок радует розарий!

Отдельного внимания заслуживают необычные скворечники, которые можно увидеть в самых неожиданных местах. В стремлении создать жилище для птиц, которое было бы не только функциональным, но и стильным, удобным, красивым, творческие люди показывают такой полет фантазии и мастерство, что остается только восхищаться их творениями и радоваться за птиц, которые селятся в этих домиках. Два года назад в лесничестве была построена баня. Работники лесничества  также собирают различные травы, сушат их и угощают гостей полезным травяным чаем.

Когда перед глазами предстает такая красота, никого не удивляет, что молодожены приезжают даже из райцентра на фотосессии в лесничество и всегда сердечно благодарят работников за возможность окунуться в незабываемую атмосферу волшебства и чуда.

В агрогородке Чирковичи при сотрудничестве школьного и Чирковичского лесничеств был создан музей истории лесного хозяйства, лесхоза и лесничества. Его сделали филиалом городского музея. А в минувшем году под руководством Николая Николаевича такой музей появился и непосредственно в лесничестве — в здании старой конторы. Когда-то лесничий, к слову, начинал в этом здании свой трудовой путь, а предыдущий лесничий Чирковичского лесничества Николай Бордиловский, который всю жизнь посвятил лесному хозяйству, много лет вместе с семьей прожил в одной из комнат конторы. В музее представлено много старинных экспонатов, связанных с историей лесного хозяйства, сохранились предметы мебели, которые были частью повседневной жизни и трудовых будней работников лесничества в прошлом веке. Все экспонаты в коллекции собраны силами работников лесхоза и лесничества. Бывали случаи, когда коллекция пополнялась уникальными предметами совершенно удивительным образом.

— Три года назад наш главный бухгалтер, когда копала картофель, случайно нашла нагрудный знак лесного сторожа времен Российской империи, — рассказывает помощник лесничего. — Николай Николаевич его отреставрировал, и музей получил такой ценный старинный экспонат.

В музее есть еще одна изюминка:  большая коллекция яиц пернатых, которые были собраны на территории Светлогорского района. Они несколько лет назад были переданы на хранение лесхозу, и именно в Чирковичах нашлось для них место.

Николай Николаевич не жалеет времени на подрастающее поколение, ведет активную работу со школьным лесничеством. Здесь накоплен многолетний положительный опыт внешкольной работы с детьми и подростками по их эколого-натуралистическому и трудовому воспитанию, развитию практических навыков. Школьное лесничество «Лесовичок» образовано при Чирковичской средней школе им. Стефановского и существует с 1987 года. Юные лесоводы оказывают действенную помощь в охране лесных богатств, их рациональном использовании и воспроизводстве.

К слову, работниками Чирковичского лесничества во главе с лесничим создана уникальная краеведческая карта Светлогорского района — всего гослесфонда с прилегающими территориями. На ней с помощью рисунков нанесены места обитания зверей и произрастания грибов, указано, какие лесные культуры выращиваются, а также в старинном белорусском стиле отмечены заказники, реки и другие объекты. Но самую большую ценность карты составляют восстановленные, нанесенные на свое историческое место названия урочищ.

В Чирковичском лесничестве не забывают и о работниках, которые внесли весомый вклад в развитие лесного хозяйства в регионе. Так, на его территории в 1998 году заложена плантация карельской березы, которая названа в честь мастера Ивана Тодорова, проработавшего  в лесничестве 50 лет. Также здесь созданы две экологические тропы «Тропинками Пущина», которые проходят  вдоль реки Березины по памятникам природы. К слову, в лесничестве расположился Республиканский биологический заказник «Клюквенный», который занимает  462 га, и гидрологический заказник местного значения «Кучинский Мох».

Можно с уверенностью сказать, что работникам удалось не просто должным образом благоустроить территорию, но и создать уникальный природный уголок. Конечно, чтобы воплотить такую мечту в реальность,  лесоводы изрядно потрудились. Впрочем, они не останавливаются и сегодня, продолжая благоустраивать территорию.

— Приятно, когда усилия ненапрасны, — с улыбкой говорит помощник лесничего Екатерина Архипенко. — Когда видишь перед собой территорию, похожую на прекрасный райский уголок, который помогает отвлечься от городской суеты и согревает душу. И вдвойне приятно, что работаешь в таком месте!

Неспроста в ходу выражение, предполагающее необходимость «подмаслить» в определенных ситуациях, связано с основным столовым прибором прежних времен — деревянной ложкой. Не будучи отполированной до блеска, как пришедшая ей на смену металлическая, она только тогда казалась приятной едоку, если была  наполнена горячей похлебкой или масляной кашей.

На протяжении веков ложку, изобретенную еще в эпоху неолита, изготовляли преимущественно из дерева. И не только потому, что древесина всегда оставалась самым распространенным, дешевым и подходящим для многих изделий материалом. Ее низкая теплопроводность была незаменимой при употреблении любого варева, поданного с пылу с жару, что так распространено в северных широтах. Тогда и состоятельные люди вспоминали простонародную ложку. Это приметил Сергей Аксаков и упомянул в своей «Семейной хронике»:

«Горячие щи, от которых русский человек не откажется в самые палящие жары, дедушка хлебал деревянной ложкой, потому что серебряная обжигала ему губы…»

Постоянно под руками была ложка — как не упомянуть ее, в первую очередь за столом, когда она особенно дорога к обеду. А к трапезе, тем более праздничной, собирались не только те, кто поработал с сошкой, — на каждого из них приходилось еще семеро с ложкой. У каждого из них она была своя — раньше, рассчитывая попасть в гости к хлебосольному хозяину, «запасливый человек без ложки не ходил». Небось и размер ее не позволял ему жаловаться, что «яство сладенько, да ложка маленька». И все же, в общем, невелика ложка, да если в ней будет деготь, то нетрудно испортить им и бочку меда.

Существует широко распространенное выражение, связанное с первым этапом изготовления деревянной ложки, разумеется, вручную. Кажется, пока еще не освоен механизированный способ ее производства. Начинается все с битья баклуш — это самая простая и легкая технологическая операция, при которой чурки необходимой длины раскалывали на определенного размера поленца. И уже каждое из них с помощью режущих инструментов мастер превращал в ложку. Для первоначальной грубой обработки поленца использовался специальный ложкарный топорик или тесло, затем ножом заготовке придавали форму ложки и особой полукруглой стамеской клюкарзой выбирали углубление в ее основной части, которая называется черпало. Рашпилем правили держало и перемычку или шейку — ту часть черенка или стебла, которая соединяла его с черпалом, а также его наружную часть.

Окончательную шлифовку всей ложки осуществляли не только с помощью вулканической пемзы, но и болотным хвощом. В этой жесткой траве много кремнезема — он и заменяет наждачный порошок. Готовую ложку пропитывали льняным маслом и просушивали в печке.

Помимо обычных ложек для еды, несколько отличавшихся размерами и формой, ложкари поставляли на рынок длинные разливные ложки, половники, ковшики. Черенок праздничных, ныне сувенирных ложек делали в виде различных фигурок или отдельными резцами наносили растительный, геометрический и другие орнаменты.

Чтобы исключить смолистый привкус, древесину применяли исключительно лиственных пород, в первую очередь липовую — легкую, мягкую, не склонную к раскалыванию. Широко использовали осину и березу, рябину, ольху. Годился и клен, но ложка из этого более редкого дерева стоила дороже. Так же как и ложки из плодовых деревьев: яблони, сливы, вишни.

Еще в первой половине прошлого века практически каждый деревенский мужчина мог худо-бедно выстрогать ложку, вполне пригодную для домашнего обихода. Немало ложек изготовляли ремесленники, объединенные в артели ложкарей, но это мелкое производство перестало существовать после Великой Отечественной войны. Деревянным ложкам на смену пришли дешевые алюминиевые, а затем — из нержавеющей стали.

Недолгий ренессанс деревянный предмет кухонной утвари, сильно напоминающий ложку, испытал на исходе ХХ века, когда у нас в моду вошла посуда с тефлоновым антипригарным покрытием. До слоя «нежного» пластика нельзя дотрагиваться ничем металлическим: он тут же разрушается. Поэтому и понадобились деревянные лопаточки, чтобы ими орудовать на суперсовременной сковородке. Ничего лучше дерева конструкторы найти не смогли. Мягкие пластиковые лопатки не годятся —  не выдерживают высоких температур.

Тефлоновая посуда продается до сих пор, но вряд ли находятся любители жарить диетические котлеты без масла — сейчас много пишут о том, к каким последствием может это привести.

«При сильном нагревании тефлон начинает выделять перфтороктановую кислоту — вещество, которое, попадая в организм человека, может вызвать развитие онкологических заболеваний, повышение холестерина в крови или выделение триглицеридов. Поэтому важно нагревать сковороду или кастрюлю равномерно, не допуская резкого перепада температур на поверхности посуды. Кроме того, ученые рекомендуют чередовать приготовление пищи на тефлоне с приготовлением блюд в привычной кухонной утвари».

Не слишком ли сложные ежедневные манипуляции в кухонных условиях? Пожалуй, будешь чувствовать себя спокойнее, аккуратно покуривая на пороховой бочке.  И поневоле обратишься к привычной кухонной утвари. А кто-то — и к деревянной ложке…

Часам выкананне службовых абавязкаў перашкаджае камусьці ўбачыць нешта незвычайнае там, дзе і многія іншыя нічога не заўважаюць. Затое другі чалавек, нягледзячы на пастаянную занятасць важнымі справамі, знаходзіць імгненні, каб хай і стомленымі, але шырока расплюшчанымі вачамі зірнуць на навакольны свет і захапіцца ім. Праўда, для гэтага трэба мець асаблівы дар — бачыць і разумець прыгажосць. Такім талентам валодае Уладзіслаў Цыдзік — аўтар паэтычнага фотаальбома «Зачараваны Беларуссю», які нядаўна выйшаў у свет у Выдавецкім доме «Звязда» і хутка знайшоў сваіх прыхільнікаў сярод тых, хто любіць сваю родную зямлю: хараство яе прыроды і людзей, чые тварэнні гарманічна ўпісваюцца ў ландшафты нашай краіны.

Пра тое, як аўтар ствараў сваю кнігу, у якую ўвайшлі яго фотаздымкі, зробленыя на працягу апошніх гадоў, распавяла ўкладальнік кнігі член Саюза пісьменнікаў Беларусі Алена Стэльмах:

«Уладзіслаў Цыдзік з самага дзяцінства захапляўся прыродай, для яго кожнае дрэва ў лесе мела сваю асаблівую аўру. І сваю глыбокую прыязнасць да суайчыннікаў, роднай зямлі ён выказваў і працягвае выказваць праз фатаграфію. Са старонак альбома «Зачараваны Беларуссю» Уладзіслаў Станіслававіч паўстае ў апантанага аматара фатаграфіі, умелага мастака і творцы, уважлівага да самых маленькіх дэталяў.

Цяпер Уладзіслаў Цыдзік — вядомы дзяржаўны дзеяч, намеснік старшыні Пастаяннай камісіі Палаты прадстаўнікоў Нацыянальнага сходу Рэспублікі Беларусь па аграрнай палітыцы, шмат гадоў адпрацаваў у сістэме дзяржкантролю, быў ліквідатарам наступстваў аварыі на Чарнобыльскай АЭС, узнагароджаны многімі ганаровымі граматамі і медалямі».

Трэба заўважыць, што ў аб’ектыў Уладзіслава Станіслававіча нярэдка траплялі выявы, якія гавораць аб безгаспадарлівасці людзей, пакідаючых сляды нядбайнасці пасля выканання сваёй працы. Такія здымкі з’яўляліся ў архіве аўтара яшчэ і таму, што па сваёй пасадзе работніка Дзяржкантролю яму нельга было не звяртаць увагі на негатыўныя бакі дзейнасці асобных спецыялістаў. І ўсё ж, нямала паездзіўшы па краіне, ён больш за ўсё назапасіў фотаздымкаў, на якіх адлюстраваны прыгажосці нашай зямлі, акультуранай нястомнай людской працай. Сваімі работамі аўтар-аптыміст пераконвае нас у тым, што ўсё непрывабнае мімалётна, яно хутка знікае, таму што не адпавядае патрабаванням жыцця. Вядома, для гэтага свой уклад павінен пастаянна ўносіць і кожны з нас, не спадзеючыся на няспынную плённую працу прыродных сіл, якім ужо даўно патрабуецца дапамога з боку чалавека.

І тут прыкладам могуць паслужыць беларускія лесаводы. Менавіта яны на велізарных тэрыторыях аберагаюць лясныя масівы і акультурваюць іх не толькі пасля гаспадарчай дзейнасці дзеля атрымання неабходнай нам прадукцыі, але і пасля зруйнавальных ураганаў. Лясная тэматыка ў творчасці фотамастака займае пачэснае месца. Як і ўсялякага беларуса, яго замілоўвае не толькі раскалыханая пад ветрам ніва жыта, але і светлыя бярозкі, што «какетліва» выступілі на пярэдні план перад магутным сасновым борам. І ў той жа час ён умее знаходзіць больш «інтымныя» моманты з жыцця прыроды. Сярод яго здымкаў ёсць і баравік, «які намагаецца падняць» даўно ўпалае дрэва, і нібы выдатным майстрам зробленая з далікатнага лішайніка «шапка», якая ва ўяўленні паэта Уладзіміра Цануніна ператварылася ў капялюш лесавіка.

Выдадзеная кніга характэрная яшчэ і тым, што фатаграфіі суправаджаюцца чатырохрадкоўямі сучасных беларускіх паэтаў, якіх натхнілі на творчасць захаваныя фатографам выявы. Таму паэтычны фотаальбом для гледача і чытача становіцца ўдвая інфарматыўней, дазваляе ад кожнай старонкі атрымаць суцэльны мастацкі вобраз чарговага кутка роднай краіны.

Алена Стэльмах распавяла, як нарадзілася ідэя «ілюстраваць» кнігу вершамі тых, у каго фатаграфіі выклікалі пэўныя эмоцыі.

«Першапачаткова думалі, што здымкі, якія ўвойдуць у альбом, варта суправадзіць радкамі беларускіх класікаў. Магчыма, мы б з гэтым падыходам і пагадзіліся, але сама фігура аўтара, тое, што ён з’яўляецца дэпутатам — а значыць, мае сваіх выбаршчыкаў, — пераважыла ў іншы бок. Таму Уладзіслаў Цыдзік звярнуўся ў сваю акругу, а менавіта да тых людзей, якія ўмеюць пісаць вершы і таксама ўлюбёныя ў родную зямлю. У праекце прынялі ўдзел каля двух дзясяткаў паэтаў, многія з іх — сябры Мінскага абласнога аддзялення Саюза пісьменнікаў Беларусі. Натхніўшыся фотаздымкамі Уладзіслава Станіслававіча, творцы напісалі кароткія вершы, якімі ў кнізе суправаджаюццца выявы».

Не толькі прырода цікавіць фотамастака. Многія рукатворныя аб’екты таксама прыцягваюць яго ўвагу, і ён заўсёды знаходзіць удалы ракурс, каб раскрыць іх прыгажосць і сутнасць. Невыпадкова кніга пачынаецца з выгляду сталічнай плошчы Незалежнасці — аднаго з галоўных сімвалаў нашай краіны, вядомых ва ўсім свеце. Несумненна, вельмі ўдалай атрымалася назва кнігі. Бо яе асноўны аўтар сапраўды зачараваны сваёй краінай, яе прыродай, гістарычнымі каштоўнасцямі, сучаснай архітэктурай, людзьмі і іх побытам, у якім новаўвядзенні гарманічна суседнічаюць з прадметамі і звычкамі, якія дасталіся людзям ад продкаў. Аўтар сваімі працамі ўслаўляе Беларусь і робіць гэта надзвычай тактоўна, ненадакучліва, прапаноўваючы чытачу самому ацаніць убачанае. Паэты дапаўняюць яго, і ў выніку ў нас з’явіўся чарговы маленькі шэдэўр нацыянальнай культуры. Ён заслужана назаўжды застанецца ў шэрагу іншых вядомых мастацкіх твораў, якія дапамагаюць замежнікам знаё­міцца з Беларуссю, а жыхарам краіны — яшчэ больш любіць яе і ганарыцца ёй.

На прошлой неделе в Минске прошла традиционная международная ­выставка-ярмарка «Охота и рыболовство. Осень-2016».

Что бросалось сразу в глаза — изобилие рыболовных снастей и аксессуаров. К слову, в рамках выставки проводился конкурс «Лучший отпущенный рыболовный трофей года», который проходил с 5 февраля по 31 августа.

В номинации «Лучший отпущенный трофей язя (голавля)» победил Валерий Сикиржицкий. Голавль длиной 44 см пойман на реке Уша в Березинском районе Минской области 27 мая.

Фото со щукой длиной 81,6 см, пойманной на Нарочи Артемом Игнатковичем, принесло ему тоже победу. Евгений Атрахимович на озере Лосвидо в Витебской области выловил окуня длиной 44,8 см и стал победителем в своей номинации.

На выставке большим вниманием пользовался бассейн, где проводился тест блесен и воблеров. Был представлен павильон с широким ассортиментом электронной продукции для рыбной ловли. Выделялся стенд «Российские инновационные разработки для рыбалки».

Кажется, впервые можно было увидеть такое изобилие охотничьих ножей. Значит, они пользуются на мероприятии спросом.

Хотя, следует признать, число и посетителей, и предпринимателей значительно поредело. От многих охотников и рыболовов пришлось услышать, что все-таки надо проводить такую выставку не два, а раз в году, весной.

К слову, тогда и номинации, в том числе «Лучший охотничий трофей», станут более наполняемыми, более обширными.

Порадовала продукция Любанского лесхоза, интерес у охотников вызывал стенд РУП «Белгосохота», а также трофеи, представленные учреждениями РГОО БООР.

Вяхирь отходит… В смысле — дикий лесной голубь снимается со своих родных гнездовых мест, старики с молодежью сбиваются в общие стаи и улетают. Сентябрь он такой — птицы, те, что родом из наших мест, отлетают на юг. В то же время такие же голубиные стаи, но «чужие» появляются в наших угодьях из северных регионов России и Скандинавии.

Это к чему я пишу — читая на охотничьих информационных ресурсах обсуждение темы охоты на вяхиря, нередко сталкиваешься с тем, что примерно в конце августа отечественные охотники как бы подводят черту, считая охоту на лесного голубя уже законченной. Это не так, дорогие коллеги. Если вы хотите еще поохотиться, то следует лишь дождаться «волны» северного голубя.

Судя по приметам, он появляется чаще всего вслед за северными куликами. Если есть высыпки дупеля или вальдшнепа, то ищите и вяхиря.

Однако отношение к этой птице в Беларуси странное. Я уж молчу, что многие сельские охотники не воспринимают голубей как полноценную дичь. Все гораздо хуже — дело в том, что некоторые из тех, кому по должности положено быть в курсе всех событий, связанных с охотой и охотничьим хозяйством, егеря и охотоведы, нередко вообще с трудом себе представляют, о ком идет речь, когда заводишь разговор о вяхире. В этом убедился после того, как устроил спонтанный обзвон охотничьих хозяйств, расположенных вокруг Минска, на предмет наличия в них диких голубей.

Но сначала решил обойтись без помощи профессионалов и найти вяхиря самостоятельно. Путевку взял в Радошковичский район. Это знакомые мне места — неоднократно исхоженные и по охоте, и в походах за грибами, и во время настаски легавой собаки. Я точно знал, что вяхирь здесь есть. Однако никогда на него здесь не охотился. Да и, честно признаться, во всем, что касается охоты на вяхиря, я был подкован исключительно теоретически. Охотиться на него никогда не приходилось.

Все необходимое для охоты у меня было. Две дюжины «спортпластовских» итальянских «скорлупок» — на взгляд знающих охотников, стандартного комплекта чучел из 10 или 12 штук для охоты на вяхиря недостаточно. Дюжиной манных чучел можно обойтись лишь в том случае, если голубя в угодьях очень много и пути его следования хорошо изучены. Минимальное количество манных чучел в условиях Беларуси — 24—30 штук. Имелся и маскировочный костюм, сделанный на основе лыка (отличный вариант для маскировки на поле среди стерни и соломенных тюков).

Как я уже сообщал, в угодьях бывал часто, вяхиря тоже видел, но пути пролета мною разведаны не были, поэтому чучела расставил там, где нашел пятна голубиного помета, немного перьев и пуха. Если же учесть, что на поле был убран хороший урожай тритикале (гибрид ржи и пшеницы), было ясно, что я нахожусь на кормовом (жировочном) месте.

Расставил чучела, натянул костюм и зарылся в солому у цилиндрического тюка. Оставалось только ждать. Вместе с чучелами вяхиря, но чуть в стороне выставил два чучела серой вороны и одно сороки. Дело в том, что чучела этих очень осторожных птиц привносят в манную стаю элемент естественности и даже какой-то «благодати». Эту идею я позаимствовал у охотников Великобритании. Они среди голубей сажают еще и куликов, в частности чибисов, объясняя это тем, что эти птицы часто образуют совместные стаи.

Стоит сказать пару слов о правилах расстановки голубиных чучел. Я подробно изучил данный вопрос и понял: авторы или переписывают друг у друга, или имеют сугубо субъективное мнение на этот счет. Единственное, что утверждают все как один, — чучела не должны сидеть очень скученно, полтора-два метра между ними — в самый раз.

Однако расставляя их и размещаясь на месте, следует учесть два главных фактора — голубь всегда снижается и заходит на посадку против ветра. И второе, о чем следует помнить: солнце заходит на западе, а восходит на востоке, стрелять же по птице против солнца практически невозможно. Кроме того, не нужно расставлять пластиковые чучела в темноте. В противном случае с рассветом они станут мокрыми от росы и будут бликовать на солнце (даже самые фирменные), распугивая всех птиц в округе.

И еще одно наблюдение — лёт вяхиря в наших широтах начинается через час после восхода солнца и продолжается примерно до полудня. Затем следует перерыв, а вечерний лёт начинается где-то часов в шесть и продолжается до захода солнца.

Однако я отвлекся на теорию… Первого голубя я увидел примерно через полчаса после расстановки чучел. Одиночная птица, вяхирь разумеется, летела метрах в сорока от моих фирменных голубей, не делая попыток ни снизиться, ни повернуть. Я выстрелил, но как вы понимаете — и заметил поздно, и птица была далеко, и летела быстро. Ну что еще говорят в тех случаях, когда мажут?

Еще через час откуда-то сверху на одного из моих голубей обрушился крупный ястреб-тетеревятник. Острые когти заскребли по твердому пластику. Озадаченная птица, балансируя крыльями, повалилась на бок, заваливая и чучело тоже.

Сами понимаете, на такое «природоведенье» я не рассчитывал и поэтому крикнул: «А ну пошел вон!» Ястреб замер и уперся взглядом своих желтых глаз прямо в меня, но явно не мог различить человека, облаченного в маскировочный костюм. Я встал во весь рост — все равно нужно было поправлять моих пластмассовых птиц — и замахнулся на крючконосого рукой. Ястреб ломанулся в сторону, сбив еще одного голубя, и полетел прочь.

Потом пришли два ворона. Пришли пешком — я их заметил издали. По-моему их заинтересовали чучела ворон, установленные рядом со стайкой голубей. Они постояли недолго в некотором недоумении, а затем также пешком и ушли.

Это все. В своей засаде я просидел четыре часа. На этом закончу практическую часть моего повествования и снова перейду к теории.

Если судить по охотничьим интернет-ресурсам, то нашего охотника вяхири начинают интересовать не меньше утки. И это необходимо учитывать в охотхозяйствах. Есть у них и преимущества, перечислим некоторые.

Стрельба по голубям куда более интересна, чем по уткам, недаром спортивная стендовая стрельба берет свое начало от стрельбы садочной — по выпускаемым голубям. Птица эта летит быстро и представляет собой «благородную», спортивную мишень. При стрельбе по голубям практически никогда не теряется трофей, а мясо голубя по-настоящему деликатесный продукт и в организме этих животных гораздо меньше паразитов, чем у водоплавающих птиц.

Для того чтобы устроить охоту на диких голубей, нужно немного. Во-первых, знать, где они есть, во-вторых, иметь неплохую «стаю» чучел. А знаете ли вы охотхозяйства, имеющие в своем распоряжении голубиные чучела или хотя бы профили? Может быть, и есть, но я таких не знаю.

Напишу о том, как выбрать чучела для охотхозяйства. Они бывают разные — объемные сминаемые, несминаемые, «скорлупки» и так далее. Учитывая их интенсивное использование в условиях охотхозяйства, не стоит вестись на дешевые сминаемые китайские чучела, изготовленные чуть ли не из поролона. Лучше всего приобрести нормальные, объемные или так называемые скорлупки — последние удобно хранить, они вставляются друг в друга. Покупая фирменную вещь, можно быть уверенными, что она прослужит долго.

Вяхирь не слишком привередлив к качеству манных чучел, единственное условие — их должно быть много. Для нормальной охоты в хозяйстве лучше всего иметь 3—4 дюжины. Этого хватит на одну большую стаю.

Выгода от такой охоты может быть весьма чувствительной, особенно там, где есть дефицит водно-болотных угодий и которые откровенно «простаивают» во время традиционной летне-осенней охоты на утку. Кроме того, помимо денег, вырученных за путевку, можно сдавать в аренду как чучела, так и средства маскировки.

Первыми забили тревогу местные грибники, обнаружившие этим летом в Миловидском лесничестве Барановичского района, в урочище «Новосадская дача», зверей, похожих на волков. Правда, и грибники сомневались: «А может, это одичавшие собаки бродили по лесу?»

Егерская служба Барановичского лесхоза не оставила эту информацию без внимания. И на то есть свои причины.

Мир наш устроен так, что обязательно в нем кто-нибудь кого-нибудь должен есть: птичка — насекомых, лиса или сова — мышку, а лев — антилопу… Но в конечном счете все поедающие и поедаемые благоденствуют под солнцем. Словом, в природе соблюдается экологическое равновесие. Но…

До последнего времени в Барановичском лесоохотничьем хозяйстве волков не было. Правда, зимой они иногда приходили из других мест, но егерская служба лесхоза серых пришельцев отстреливала.

— И до сообщения грибников мы замечали, что в наших лесах стало больше волков, — говорит инженер по охотничье­му хозяйству лесхоза Геннадий Бизев, — даже волчьи выводки появились, чего раньше не было. Это установили во время ночной охоты в июне, обнаружив с помощью приборов ночного видения много нежеланных гостей в том же Миловидском лесничестве. И пришли к выводу, что из пришельцев волки стали превращаться в постоянных обитателей наших лесов.

Причиной сложившейся ситуации Геннадий Васильевич считает нарушение кормовой цепочки. Ведь основной пищевой базой для волков были кабаны, которых на территории Беларуси практически всех отстреляли в связи с угрозой распространения африканской чумы. Вот волки и стали мигрировать в поисках пищи. И начали уничтожать другие охотничьи виды зверей — оленей и косуль. В этом году серые хищники даже трех телят зарезали в одном из сельхозпредприятий Барановичского района. А в год взрослому волку на пропитание необходимо до тонны мяса. Это и встревожило охотоведа и егерей.

Беседуя с Геннадием Бизевым, я узнал еще одно значение пословицы «С волками жить — по-волчьи выть». Обычно так говорят в оправдание какого-то, зачастую неблаговидного поступка, совершенного вынужденно, под давлением обстоятельств. Используют пословицу и как предупреждение о необходимости подчинить свое поведение действующим в обществе, коллективе правилам. Ведь волчий вой издавна ассоциируется с чем-то зловещим, тягостным, предвещающим беду.

Некоторые охотники тоже учатся выть по-волчьи, чтобы вабить серых хищников, то есть подзывать к охотникам, сидящим в засаде. В Барановичах до этого лета не было специалистов, умеющих подражать волчьему вытью. Но местные охотники знали, что такой специалист — охотник Виталий Бачура — живет в Минске. Он и провел мастер-класс в лесхозе. Лучше других освоил эту науку барановичский охотник Ренат Каримов. Для умения выть по-волчьи необходим музыкальный слух, ведь если сфальшивишь, волки не отзовутся и тем более не подойдут к месту засады. Ренат Каримов на практике доказал свое умение в этом деле. И когда он в первый раз подражал голосу волчицы, на охотников вышло четыре прибылых — волчат этого года, решивших, что их мать принесла пищу. Ренат и взрослого волка добыл, но пришлось подвывать как волк-самец. В этом году на счету охотников уже девять серых хищников. Кстати, в советские времена за отстрелянного волка охотника премировали бесплатной лицензией на отстрел кабана, а за волчицу — тремя лицензиями. Пожалуй, и сегодня тоже пришло время подумать о премировании охотников за отстрел волков.

— Мы уверены, что в подобных ситуациях нам будет полезно сотрудничество с барановичским 558 Авиационным ремонтным заводом, — заметил заместитель директора лесхоза Сергей Ерущенко. — Это  предприятие начало испытывать свои беспилотные летательные аппараты. И мы попросили заводчан совместить, как говорится, приятное с полезным и испытывать беспилотники над лесной территорией. Мы убедились в перспективе такого сотрудничества. Камеры, установленные на летательном аппарате, показывают, где и какой зверь стоит в лесу, где нарушают порядок, где появляется очаг возгорания леса.

Словом, в нашей жизни все взаимосвязано — и древний лес с его обитателями, и серый волк, и современный беспилотный летательный аппарат.

Популярность детского писателя Виталия Бианки огромна, и он обязан своей известностью в первую очередь охоте. Наверное, многие будущие охотники из его увлекательных сказок и рассказов узнавали самые первые важные сведения о живой природе. Ведь у Виталия Бианки и за сказочным сюжетом всегда существовала правдивая основа, созданная профессиональным натуралистом, умелым популяризатором. По себе знаю, что именно у него впервые прочел о том, что зеркальце косули служит ярким указателем для следующих за ней детенышей. Такое мог поведать детям только охотник, обладающий писательским талантом. Виталий Бианки не пошел по стопам отца, не стал ученым-зоологом, ему хотелось в художественной форме рассказывать о своих наблюдениях и эмоциях, полученных в большинстве случаев на охоте. И он обратился к самой благодарной и в то же время трудной аудитории — к детям. Известно, что для этих увлеченных читателей писать плохо нельзя — такую книжку их и открыть не заставишь. Ни в коем случае нельзя и ошибаться, это просто опасно: недолго испортить мировоззрение молодого человека, а главное, собственную репутацию.

Виталия Валентиновича страшно раздражало, «когда врут писатели про живой мир», а критики еще и расхваливают их. В то время грамотность еще только становилась общедоступной, а вера в печатное слово была огромной, и когда городские люди в газете читали о сражении путевого обходчика с напавшими на него двумя десятками барсуков, то наверняка потом с восторгом повторяли всю эту галиматью и соседям, и детям. Писатель считал такое пренебрежение авторов и редакторов к реальности событий недопустимой. Сам он очень серьезно и ответственно подходил к каждому слову, к описанию каждого перышка птицы, чтобы ребенок и взрослым сохранил память о том, что он вычитал у писателя много лет назад и мог увидеть это перо на реальной утке или выпи.

«Я всегда старался писать свои сказки и рассказы так, чтобы они были доступны и взрослым. А теперь понял, что всю жизнь писал и для взрослых, сохранивших в душе ребенка».

Не сталкивающийся с троплением русака взрослый человек тоже подивится, а ребенок тем более, когда прочтет о «снежной книге».

«Заяц двойку сделал — прошел назад по своему следу. До петли не дошел — и махнул через сугроб — в сторону. Через куст перескочил и залег под кучу хвороста».

По меткому замечанию ученика и друга, тоже писателя-натуралиста Николая Ивановича Сладкова, Бианки имел «лесное ухо» — умел из множества звуков и шорохов выделить те, которые говорят об интересных событиях. «Оно никогда не дремало, оно было всегда начеку: в поле, в лесу, у костра, в жизни…»

Небывалую славу принесла ему книга «Лесная газета», в которой собрано и художественно представлено множество самых удивительных сведений из жизни зверьков и птичек, забавных происшествий, связанных с ними, фенологических наблюдений.

Все начинается с детства, ранние впечатления влияют на всю дальнейшую судьбу человека. Это относится и к самому автору, который оставил воспоминания о своем первом, очень раннем приобщении к миру дикой природы.

«Отец рано начал брать меня с собой в лес. Он каждую травку, каждую птицу и зверюшку называл по имени, отчеству и фамилии. Учил меня узнавать птиц по виду, по голосу, по полету, разыскивать самые скрытые гнезда. У меня надолго создалось убеждение, что мой отец — что-то вроде какого-то лес­ного духа, маленького, но могущественного… Он знает в лесу все тайные тропинки, все скрытые роднички, знает всех лесных птиц и зверей, понимает их язык и распоряжается ими».

Противники нашего увлечения пытались и раньше, и теперь отмежевать охоту от уже признанного писателя-натуралиста, но им удается только замалчивать многие факты в своих пуб­ликациях. А они известны как из слов самого писателя, так из воспоминаний его друзей и соратников.

«Когда мне исполнилось 13 лет, отец подарил мне двустволку. Из настоящих охотничьих ружей я стрелял и раньше, но это было — собственное, новенькое, только что из магазина».

Нынешние профессионалы, возможно, воспринимают скептически подобное увлечение, но раньше охота почти всегда была второй специальностью зоологов.

«Охота — это совсем не только убивать зверей и птиц. Это прежде всего сильное желание, страстная любовь. Охота — целыми днями, выбиваясь из сил, бродить с ружьем по лесам и болотам, или часами терпеливо сидеть с удочкой над рекой, или, встав чуть свет, по холодной росе идти брать грибы».

Не по годам развитый, энергичный, знавший хорошо окрестности деревни Лебяжье на берегу Финского залива, Виталий был кумиром знакомых мальчишек и на многих оказал свое положительное влияние во всем, в том числе и в выборе увлечений. Недаром из всей компании одногодков очень многие всю жизнь занимались охотой. Например, известный писатель и ученый Алексей Ливеровский, который так сказал о своем старшем друге:

«Охота платила ему полноценно: в молодые годы помогала собирать научные коллекции, в тяжелые годы кормила. Теперь некоторые люди говорят об этом снисходительно и как бы вскользь, желая оправдать с их точки зрения порочную охотничью страсть писателя. На самом деле многие — и немалые — периоды жизни Виталия охота была основным источником существования».

Наверное, именно Ливеровский оставил о своем старшем друге самые яркие воспоминания, показывая его в первую очередь охотником. Отдельные фрагменты из них стоит привести.

«Больше всего он любил ходовую охоту со спаниелями. Это был его конек, так как стрелял он мастерски, точно и очень быстро навскидку, без поводки. Кроме того, будучи прирожденным натуралистом и весьма наблюдательным человеком, он знал, где и когда можно найти дичь. Где бы он ни охотился, иногда в самых сложных жизненных условиях, всегда у него с собой были записная книжка и карандаш».

Свою привязанность к охоте с этой породой собак он объяснял несколько неожиданным образом, связанным с его неприятием чисто истребительных, так называемых спортивных охот.

«Вот почему я не держал легавых собак, собак со стойкой: мне казалось нечестным, сковав птицу страхом перед застывшим над ней зубастым зверем, не торопясь подойти к тому месту, где она затаилась, и, приказав собаке поднять ее на крыло, хладнокровно застрелить на взлете. Я предпочитал спаниелей… только разыскивающих своим чутьем птицу и скорее помогающих ей спастись от охотника, чем охотнику — застрелить ее».

Почти тридцать лет, до конца жизни, Виталий Валентинович охотился с легкой двустволкой двадцатого калибра производства бельгийской фирмы «Шольберг». Он так привык к ружью, так умел использовать в разных ситуациях и хорошо стрелять, что даже на медвежью охоту выезжал с ним, а скептикам объяснял:

«В лесу стреляешь накоротке. На­деж­нее всего своя привычная двустволка».

Ливеровский отметил нелюбовь свое­го друга к большинству вспомогательных действий, связанных с охотой: изготовлением чучел, натаской легавой, содержанием подсадной.

«Даже специальная экипировка, нередко волнующая городских охотников (особые куртки, сапоги и тому подобное), его практически не интересовала: просто одевался, по-деревенски».

Бианки знал основные традиционные наши охоты и всегда стремился осмыслить отличия и притягательность той или другой из них.

«Особенность охоты с гончей та, что здесь человек стоит на месте и, прислушиваясь к голосу собаки, силой своего воображения участвует во всех страстных перипетиях смертной погони одного зверя за другим. Самый момент участия человека в охоте короток и часто неинтересен: если лаз выбран правильно, уходящий от погони зверь наткнется на стрелка почти вплотную, и прекратить навсегда его бег нетрудно».

Интересно, что однажды ему не удалось превратить гонного зверя «в пушистую рыжую шкуру». Вместе с другом они лунным началом ночи пропустили рысь, уходящую от гончей. Они никак не ожидали, что это может быть этот редкий в тех местах хищник. Писатель не заметил ее, а друг не стал стрелять в крупного неизвестного зверя заячьей дробью. Ночную тайну «разрушило слово», которое они услышали позже от старика-сторожа. Сожалел Виталий Валентинович, что не пришло оно ему на память раньше.

«Но если б я вспомнил короткое слово «рысь», это заставило бы меня иначе смотреть перед собой. Я бы искал глазами не качающуюся тень скачущего зайца, а стелющуюся, переливающуюся тень ползущей, крадущейся кошки».

В последние годы жизни Виталий Бианки охотился мало, и некоторые поспешили заявить, что он осознал несоответствие своей роли любителя природы с охотой. На самом деле он не мог охотиться из-за ухудшившегося здоровья, а душой оставался вместе с нами, чему и есть подтверждения в его письмах к Ливеровскому.

«Мне бы только научиться маленько бродить, я бы еще показал… вальд­шнепам да уткам… Неужели я-то так уж больше не смогу побаловаться с ружьишком, хоть с лодочки?!»

Не только множество мальчишек по всей необъятной стране наверняка выбирали свой жизненный путь под влия­нием Виталия Бианки, но и его собственный сын Виталий навсегда связал свою профессиональную деятельность с природой, стал, как и его дед, орнитологом, доктором биологических наук, непревзойденным знатоком птиц Кольско-Беломорского региона, где он долгие годы жил и работал.

Иногда выдаются рыбалки, которые не сулят хорошего улова. Рыба игнорирует рыбака, и отыскать путь к успеху не удается. Вот тут в дело вмешивается его величество случай, а ситуация меняется в корне. Об одной из таких рыбалок и пойдет речь.

Отвратительное начало

Рыбачить мы приехали на утренней зорьке. Остановились метрах в ста от удивительно живописного озера, к тому же неплохо изученного за многие годы выездов на него с рыболовными снастями. Обитающие в водоеме лещ, линь, карась, густера, плотва, окунь и щука являются постоянными трофеями. Причем клюют практически всегда неплохо. Но в тот день рыбалка как-то сразу не заладилась. Едва вышли из машины, как прия­тель, по имени Сергей, обнаружил, что забыл дома стульчик, а мой третий напарник, Виктор, вытянул из чехла матчевое удилище с треснутым коленом. Когда умудрился его сломать и почему раньше не заметил — загадка. На их фоне только у меня все было вроде благополучно.

Но неприятные моменты по своей сути являлись мелочными. Стульчик Сереге заменило одно из пластиковых ведер, коих в багажнике машины Виктора было несколько, а в чехле у него самого вместо сломанного матчевого удилища находились еще три достойные «болонки». В общем, роптать не стоило, и мы расположились на берегу. Размешав прикормку, забросили питательные шары в приглянувшиеся окна среди кубышек и принялись испытывать свое рыбацкое счастье.

Время шло час за часом, а наши ожидания себя не оправдывали. Клева на озере фактически не было. Десяток-другой пойманных плотвичек и микроподлещиков величиной с пол-ладошки на троих — не в счет. Все говорило о том, что надо что-то предпринимать. В такой ситуа­ции я начал манипулировать с приманками. Вместо опарыша с мотылем наживлял на крючок то червя, то баночную кукурузу, то оперативно приготовленное тесто из манки, то пиявок, которых обнаружил на лежавшей под ногами коряге. Результат оказался невыдающимся, и это еще слабо сказано. На кукурузину попался некрупный линек, на пиявку — окунек-матросик, а остальное — мелкие, фактически живцовые плотвички.

Тем временем Виктор избрал другой путь к успеху. Он начал делать дальние забросы, после которых не оставлял поплавок в статичном положении. Выполнял потяжки с паузами, пытаясь таким способом раззадорить пассивную рыбу. Выходило это у него малопродуктивно. Несмотря на то что приманка из опарышей и мотылей волочилась по дну, на нее покушались разве что мелкие красноперки сродни моим плотвичкам. Попытка изменить горизонт ловли и удить в полводы тоже себя не оправдала. Результат оказался аналогичным.

Что касается Сергея, то, глядя на наши мытарства, он вообще сдался. Поначалу еще переиначивал оснастку, меняя то толщину, то длину поводка, то привязывал крючки один другого меньше. Однако затем махнул рукой, собрал удочку и вместо нее расчехлил спиннинг. Им и попытался проверить активность в акватории хищников, предложив тем свои искусственные приманки. При этом не поленился накачать лодку и выйти в ней на воду, ибо особенности озера таковы, что ловить спиннингом с берега практически невозможно. Чистой воды для проводки приманок почти нет, повсюду трава, нависающие над водой деревья. Одно дело в таких условиях оборвать пусть даже пять—десять крючков при ловле поплавочной удочкой, и другое — воблер или блесну. Вот Сергей и воспользовался лодкой. Насколько рациональным оказалось такое решение, судите сами. Три пойманных им окунька все из той же когорты матросиков, и это все! При этом мой приятель умудрился все же оставить на корнях подводных лиан и корчей две «вертушки». Как ни пытался их отцепить — все впустую. В общем, сплошной урон!

Такая ситуация вроде бы давала основания делать вывод, что рыбе не до кормежки, что ей что-то мешает активничать. Однако это явно было не так. То тут, то там на поверхность воды поднимались пузыри. В иле копались явно подлещики или лини, доминирующие в водоеме. И делали они это не от нечего делать. Значит, о пассивности речь вести было нельзя, значит, рыбы искали корм, значит, вкусовые пристрастия у них были иными. В чем же причина, гадали мы. Ведь климатические условия вроде благоприятные, давление практически стабильное, вода не зацвела, следов бра­коньеров-«электронщиков» не просматривалось.

Виктор попытался применить хитрость, подтягивая оснастку аккурат к местам выхода на поверхность пузырей. Подсовывал приманку прямо под нос рыбам, но это к результату тоже не приводило.

Неутешительное завершение

Сделав паузу на обед, мы обсудили ситуацию, при этом вразумительной версии причин бесклевья никто из нас не выдвинул. Тем не менее после трапезы попробовали еще пару часов посражаться. При этом Виктор нацелился на красноперку, которая в жару как раз хорошо ловится. Для этого взял удилище со специальной настройкой оснастки. Легкий, но хорошо летящий поплавок с собственной подгрузкой, длинный поводок, на крючке один опарыш. И дело у него пошло. Правда, красноперки попадались сплошь незачетные. Одна мелюзга.

Я расположился в прикормленном с утра месте и пробовал ловить по прежней схеме, периодически меняя дальность заброса в сторону его увеличения. Исходил из того, что в жару рыбы обычно отходят дальше от берега, туда, где глубже и вода чуть холоднее. Обычно такой ход приносит свои результаты. Даже если лещ не попадется, густеры, плотвы, некрупных подлещиков наловить можно. На этот раз такого не наблюдалось. Опять одна озерная мелочь. Выходило, что эти заморыши вели себя относительно активно, периодически соблазняясь приманками на крючках, чего нельзя было сказать о средних по размеру и крупных рыбах. В общем, неудивительно, что, глядя на нас, прож­женных поплавочников, мой друг Сергей даже к воде не пошел. Расположился неподалеку в тени деревьев и просто наблюдал, как мы с Виктором состязаемся с мелюзгой.

Так продолжалось примерно до 17 часов, после чего мы вспомнили поговорку «Не наелся — не налижешься» и задумались о завершении рыбалки. Озеро действительно не река, на нем надеяться на изменение ситуации бесклевья маловероятно. В результате сделали вывод, что рыбалка не удалась, свернули снасти и направились домой.

Выехав из леса, преодолели километров десять пути, и тут Виктор неожиданно изменил маршрут. На одном из поворотов свернул в лес. Я подумал, что он решил глянуть, есть ли грибы. Периодически мы с ним так поступаем и возвращаемся домой не только с уловом, но и с ведром-другим грибов. Однако оказалось, что в этот раз моим другом двигали иные мотивы. Он заявил, что неподалеку находится небольшое озеро, в котором рыбачил всего пару раз, но успешно. Ловил подлещиков, карасей, плотву, густеру. Поэтому предлагает часок-другой побросать поплавок, благо  прикормку и приманки мы не выбросили.

Неожиданное продолжение

Возражений насчет такого предложения не последовало, хотя в радужные перспективы никто уже не верил. Выйдя из машины, оглядели озеро. Оно было своеобразным. Ширина не более двух сотен метров, береговая линия сильно ломаная, оконечностей не видно. Окантовано рогозом, местами камышом. Акватория, как и на прежнем месте, сильно заросшая водными растениями. Пожалуй, даже больше, но при этом местами виднелись деревянные настилы, что говорило о постоянном присутствии тут рыбаков.

С учетом безвозвратно потерянного времени мы выбрали самый простой вариант ловли, расположившись на одном из уходящих в воду мостков. Его ширина позволяла забрасывать снасти сразу троим. Глубина в месте ловли оказалась порядка двух метров.

Обильно раскормив одну точку, начали забрасывать оснастки. Расстояние между поплавками составляло не более метра. Но прошел час, а сигнализаторы поклевок, покачивающиеся на любимой подлещиком волне, подавать признаки жизни никак не хотели. Плотва тоже не «дюбала».

Глядя на это бесклевье, я счел нашу затею с приводнением у второго озера аферой, однако шутки ради решил потешиться. Как это бывало не раз, сложил два из трех колен самой короткой удочки, опустил вниз по леске поплавок, насадил на некрупный крючок мотылей и опарышей и забросил оснастку не вперед с мостка, а в сторону, где между росшего на мелководье тростника имелось пространство площадью не более одного-двух квадратных метров. Ни течения, ни волны в этом месте не было, а глубина не превышала одного метра. Ну какая ­серьезная рыба может ловиться в таком месте, фактически под ногами рыбаков? Разве что заморыши-пескари да «безбашенная» уклея.

Проверить эту версию мне удалось уже через минуту, когда пристроившийся у камышины поплавок дважды «присел» и резко нырнул под воду. Короткая подсечка — и на крючке трепещется… неплохая плотвичка. Моему удивлению не было предела, и не мешкая я сделал второй заброс. Прошел десяток секунд — и вот уже вторая серебристая рыбка крутится в моей ладони, пытаясь улизнуть. Мои товарищи были удивлены увиденным не меньше меня самого.

Попросив приятелей не шуметь, прежде всего не топать на мостике, чтобы не распугать рыб, предложил им последовать моему примеру. Возражений не последовало. Разделив оставшуюся прикормку на две части, половину мы засыпали в то самое окошко меж травы. Причем именно засыпали, а не забросили, чтобы минимизировать всплески. Затем начали то по очереди, то одновременно опускать снасти в эту амбразуру, выдергивая оттуда красноглазых красавиц. Создавалось впечатление, что вся плотва озе-ра «кучкуется» под нами.

Так продолжалось почти час, и вот после очередного заброса я увидел, как мой поплавок слегка покачнулся, а затем плавно лег на воду. Боясь спугнуть удачу, попросил приятелей замереть. Дождавшись, когда поплавок окончательно свалился с «ног», плавно подсек и, преодолевая приятное сердцу сопротивление, поднял из воды долгожданный трофей — подлещика. Всеобщему изумлению не было предела. Пугливая рыба устроила кормежку в двух метрах от берега, на мелководье среди камыша, под дощатым мостком, который, несмотря на все старания, неизбежно скрипел, прогибаясь под сапогами трех рыбаков, к тому же разговаривающих между собой, пусть шепотом! Однако факт оставался фактом.

Видя такой поворот дел, мы повторно подкормили место, и через полчаса я вытянул второго подлещика, потом третьего и четвертого, а затем и вовсе сбился со счета. Процесс пошел! Что касается моих напарников, то у них дела шли похуже. На моих двух подлещиков они вместе отвечали одним. Такой результат я шутливо объяснил им тем, что раз точку разловил я, значит, мне и снимать с нее основные сливки. Впрочем, Сергей и Виктор не сетовали. Зачетная плотва продолжала хорошо ловиться.

Что касается подлещиков, то они хоть и были некрупными, до трехсот граммов, но это были именно подлещики, а не та откровенная мелочь, которую мы наблюдали большую часть дня. Сколько их было поймано в общей сложности, сказать сложно, но мы увлеклись настолько, что досидели до сумерек.

И вот в это самое время мой поплавок, уже плохо различимый в темноте, после нескольких подергиваний стремительно ушел под воду. Подсечка, и… удилище выгнулось дугой. Рыба идти на поверхность явно не желала, и раз так уперлась, было понятно, какого она размера. Но я все же сумел немного приподнять своего незримого визави, польстившегося на трех мотылей и парочку опарышей.

Казалось, еще чуть-чуть — и сумею вывести его на воду из травы, но тут противник сделал решительный рывок в сторону. Фрикцион моей катушки оказался зажат слишком сильно, чтобы минимизировать напряжение и не дать леске порваться. В итоге прои­зошел досадный обрыв. Рыба ушла. Однако я еще не успел огорчиться по этому поводу, как Виктор сделал подсечку и не без труда вытянул из воды полукилограммового линя.

Этот успех друга подтвердил и без того понятную версию о том, кто польстился на мою приманку. Оснастку разорвал линь, причем достаточно крупный. Желание компенсировать потерю, продолжив рыбалку, имелось, но на ночную ловлю мы не настраивались, да и прикормки больше не было. Поэтому решили подвести черту и зачехлили снасти.

По приезде домой я высыпал в большой таз пойманных подлещиков, при виде которых супруга искоса посмотрела на меня и произнесла: «А говорил, что ничего не поймал. Раз соврал, сам и чисти». Правда, в «беде» не оставила. Рыбу чистила она, а я часть улова засолил. При этом в голове моей крутилась всего одна мысль: а что если и на первом озере рыбу надо было ловить накоротке у самого берега? Может, там тоже стояла решительно настроенная на дегустацию приманок рыба? Тогда результат рыбалки был бы иным. Впрочем, нет худа без добра. Ведь свою рыбу мы все-таки поймали.